Тэхён шёл, не разбирая дороги перед собой, громко шмыгал носом и утирал горячие слёзы с раскрасневшихся щёк рукавом свитера, в раздражении поднимая руками зелёные ветки деревьев и кустарников, что мешали на пути. Каждый шаг ему давался с трудом, отчего хотелось психануть на весь белый свет, что вдруг обернулся против него, упасть под какую-нибудь пихту, зарывшись, как ежику, в опавшие листья и иголки, коими было застлано всё пространство под деревом, свернуться клубочком и проваляться там весь остаток дня в полном одиночестве, нарушаемому лишь шуршанием крон деревьев, насекомыми и птицами, которые улюлюкали, кажется, у самого уха, что только больше действовало на нервы.
На сердце была звенящая пустота, что аж в ушах звенело от сего противного чувства, но, яростно сопротивляясь ему, Тэхён продолжал шагать вперёд, надеясь, что этот благоухающий запахом цветущих кустарников, обсыпанных причудливой формы ягодами и трав лес разгонит бурю внутри омеги, что, кажется, скоро затопит не только Тэхёна в своих тёмных бездушных водах, но и всю местность вокруг.
Тэхён был расстроен: подавлен морально и физически. Возможно, он и перебарщивает иногда, донимая Сокджина своими речами о Чонгуке, но только это ему и остаётся: предаваться мечтам и придумыванию истории о той, другой жизни — жизни рядом со своим истинным. Омега не отрицает, что мог обидеть Сокджина, постоянно талдыча ему о Чоне вместо того, чтобы поговорить о чём-то другом или же хотя бы о самом Джине; он любит, когда возле него много людей, и просто обожает, если те целиком и полностью отдают своё внимание ему-единственному. Но разве стоило так срываться и отыгрываться на друге? Да, Тэхён увлекся, размышлял только о том, как поближе подобраться к сонсэнниму, да, игнорировал Джина, когда тому хотелось общества друга, но всё равно это не сглаживает его вины перед Тэхёном и не позволяет обесценивать его чувства и грёзы.
Это было слишком. От слова «совсем» слишком. Во-первых, Тэхён ещё никогда не видел такого злого Сокджина, что, кажется, был готов в любую минуту накинуться на Кима и разукрасить лицо парочкой синяков. Во-вторых, Тэхёну стало плохо. Очень плохо, словно его поставили на край света, заставляя решать: или прыгать в бездну, в которой тайфуны бушевали, или же сделать шаг назад, но только в том случае, если он раз и навсегда откажется от Чонгука. Второго он, конечно, выбрать не мог, потому что это всё равно что выбросить рыбку на сушу и заставить жить её под палящим солнцем, что очевидно. Тогда почему же Сокджин не понимает эту «очевидность»? Зачем разбрасывается такими гадкими словами? Особенно, если он знает прекрасно, что Тэхён натура чувствительная и принимающая всё близко к сердцу.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
1648 грамм неба
FanficОн красивый и добрый. У него улыбка кроличья, глаза смородиновые и голос мягкий, успокаивающий, а смех заразительный. От него пахнет вкусно белым шоколадом, и к нему всегда можно прийти за помощью, не боясь услышать отказ... Бесконечно можно перечис...
