One step closer

Новообращённая

Чем дальше я отдалялся от дома Марии, тем слабее становились её эмоции. Точнее, слабее становился я, так как не мог их прочитать. Что-то тут не так.

Я остановился посреди дороги и сконцентрировался. В груди нарастало предчувствие чего-то нехорошего, которое переливалось в страх, природу которого я не мог никак понять.

А когда я почувствовал острую боль в руке, резко развернулся и погнал машину к дому Марии.

Страх за неё накрыл меня с головой, когда до меня дошло, из-за чего она испытывала такую сильную физическую боль, но морально оставалась удовлетворена.

Только бы я ошибся, только бы она ничего с собой не сделала.

Вылетев из машины, я вбежал в дом через окно на втором этаже, моментально разбивая стекло — не хотелось тратить время на аккуратность, когда в нос ударил запах железа, а стук сердца девушки становился всё спокойнее и спокойнее.

Беглый взгляд зацепился за валяющийся на полу рюкзак и небольшую кучку вещей вокруг него. А аромат крови становился всё ярче и концентрировался у ванной комнаты.

Дыхание почти затихло, как и стук сердца.

Секунда, и запертая дверь вылетела с петель.

Ещё секунда, и я увидел неестественно бледную девушку, которая лежала в ванной, наполненной красной водой, которая приобрела такой цвет из-за крови, которая тонкой струйкой продолжала медленно вытекать из её рук.

От увиденного было непросто больно. Казалось, что моё на мгновение ожившее сердце с силой вырвали из груди и раздавили, превращая его остатки в пыль.

Я подлетел к ней, впечатался  в ванную, оставляя на ней вмятину и вытащил Марию, чьи глаза были прикрыты, из воды.

Не зная, что делать, я сжал обе её руки в попытке остановить кровотечение, но услышав, что через полминуты стук столь бесценного для меня сердца не повторился, принял единственное правильное в тот момент решение — обратить её.

Бормоча просьбы вернуться ко мне, я оставлял ядовитые укусы на её шее, плечах, груди, бёдрах. Везде, где близко к коже находились большие кровеносные сосуды, чтобы яд распространялся как можно быстрее.
Везде, где ещё теплилась кровь и оставалась жизнь.

И когда я увидел, что мои укусы осыпали почти что всё тело девушки, которая становилась всё холоднее и холоднее, я вскочил на ноги, завязал обе её руки полотенцами и выбежал на улицу.