the Social Riot Machine

Глава 8

Ах, осень.
      Давайте с точки зрения человека из маленького городишки?
      Толкаешься локтями в маршрутке, одновременно раздражая мужика в засаленной рубашке и женщину в китайском пуховике. Брюки грязные по самую задницу, потому что жидкая грязь повсюду, не обойти. На учебу тащишься не с мыслью «ой, щас как бахну в столовке КоФе С кОрИцЕй и буду жить», а о том, что начинается самый потрясающий сезон под названием «сожри меня с башкой, авитаминоз». День короче и короче, с утра темно, как в жопе, и вот уже не понимаешь, который час: надо идти из дома или домой?
Романтика.       Окутанный ореолом дешевого сигаретного смога поверх изысканного запаха родной пыли и собранных ароматов людей в маршрутке, я влетел в кабинет за пару минут до звонка, напрягая плечи, чтобы ворот рубашки закрывал максимальную площадь моей шеи, ибо красующийся алый синяк на сгибе у ключицы совсем не хотел исчезать с моей кожи, несмотря на тонну крема, лист подорожника и молитву «Господи, за что мне все это», дополненную «изыди, мразота, и хозяина своего забери».       Спасибо медицине за снотворное, иначе я не знаю, как пришлось бы объяснять маме все эти танцы с бубном, ведь на фоне общей революции мои побои уже не казались такой проблемой.       Нахохлившись аки воробей на луже, я записал тему урока, открыл учебник, бросил беглый взгляд на стол Попова и — о чудеса — вовсе не обнаружил одноклассника на месте.       Воля — почти храпит на столе, его сосед аналогично. Ира же, только заметив мой вопросительный взгляд, растянула в улыбке розовые губы и, не поднимая от стола руки, выпрямила ладонь и, не привлекая внимания, помахала мне. Криво улыбнувшись в ответ, я ещё раз глянул на пустой стул рядом с девушкой и вернулся на своё место.       Не то, чтобы мне было дело до того, где шароебится мистер пипистер, но надежда, что, после совершенного, он осознал ошибку и ушёл в монастырь или в окно, очень сильно помогала мне морально.       Хотя, вопрос, зачем я ему ответил, так и ковырял черепушку изнутри, вместо внятного ответа, вспышками напоминая о вкусе его губ, сбитом дыхании и хрипах в самую шею.       Так, все, нахуй-похуй, фантазия, давай не сегодня, спасибо пожалуйста.       Ещё сильнее вжимаю голову в плечи и, стараясь игнорировать картинки в глазах, поднимаю руку, вызываясь единственным из класса на разбор задачи у доски. В конечном счёте, не все ли равно на то, как пытается манипулировать мной Попов, ведь моя цель здесь, очевидно, не он.       Урок, второй — и вот, я уже почти окончательно отвлёкся от мыслей, что пожирали меня весь прошлый вечер. Только руки с периодичностью самостоятельно ползли к шее, где-то на подсознательном уровне потирая место засоса, как будто на ощупь проверяя, не пропал ли он, и не приснилось ли мне все это вообще.       Фантомные прикосновения к бёдрам, и вот меня опять пробивает дрожь, и пальцы нервно проверяют застёгнутый на все пуговицы ворот рубашки.       Так, блять, надо отвлечься.Я осматриваюсь, и в опустевшем в честь перемены кабинете цепляюсь взглядом за Кузнецову, мирно и очень одиноко поправляющую макияж за своим столом. Не долго думая, я подскакиваю к ней и решаюсь включить все своё обаяние альфа самца.
      — Можно к тебе? — киваю на соседний пустой стул у прохода и, улавливая улыбку, звучно плюхаюсь, умудряясь сдвинуть стол своими габаритами. — Одна тут отдыхаешь?
      Девушка хихикает в кулачок и обворожительно улыбается в ответ:
      — Ага. Арсений опаздывает.
      Фантомный влажный язык облизывает мою нижнюю губу, и я повторяю свою фантазию, смачивая губы следом.
      — Как с учебой дела? Готова к физике?
      — Ага, — кивает Ира, поправляя волосы, — прочитала параграф.
      — И как? — не спускаю с неё глаз, — если вдруг нужна какая-то помощь — обращайся, я помогу с любым предметом.
      — С любым?
      — Ага, — хмыкаю, вздёргивая подбородок, и наклоняюсь корпусом ближе к девушке, — наука — это моя стихия.