Viebar.

Кира и сигареты с ментолом.

«-Боюсь просить и получать помощь.»

Хотела бы, конечно, сказать девушка, но в горле образовался ком, будто препятствуя этому. Она забыла о том, каково это — плакать, поэтому сейчас не знала, куда себя деть, чтобы остановить это и даже не вспоминать о таких эмоциях. У неё даже получалось успокоиться, когда голубогла
зая восстановила дыхание, но все старания были коту под хвост, как только руки Киры сжали её в своих объятиях. Майя вытирала слёзы, но они одна за другой текли, словно из ведра.

Слабая.

-Знаешь, ты же хотела посмотреть на моё пьяное шоу. Наслаждайся, -усмехнувшись своей ничтожности, сначала развела руками в стороны, а после вцепилась в ткань рубашки Медведевой, получая новую порцию слёз. Хотелось убежать. Убежать, чтобы все о ней забыли, а особенно блондинка. Но куда она могла деться? Выпрыгнуть в открытую форточку с третьего этажа?

-Пьяные люди самые искренние, -кареглазая осторожно рисовала руками какие-то бессмысленные линии на чужой спине, стараясь окончательно расслабить девушку. Чтобы не напугать, она перешла на шёпот, приблизившись к левому уху русоволосой, по чьим плечам пробежалась куча мурашек.-Я знаю, что ты сейчас считаешь себя бесхребетным пластилином, но это не так. Уверена, что когда-то Лиза также крепко обнимала тебя, плача в плечо. Почему ты не посчитала её слабой? Она ведь такой же человек, как и ты. Ты заслуживаешь помощи, добрых слов и поддержки.

Заслуживаю?

-Чем? Я уже который год не могу сказать правду Лизе о том, что по ночам я не крепко сплю, а сижу на подоконнике и думаю о том, что не хочу просыпаться утром, -Кира кивала, узнавая в ней саму себя. Старую Киру, которая думала также, убегая от проблем с помощью наркотиков, алкоголя и тусовок.-Я не могу признаться даже себе в том, что мой любимый брат когда-то пиздил меня до потери сознания за то, что я не соглашалась утешить его либидо с помощью маленькой девочки.

Эти слова вырвались сами по себе. У Фадеевой в голове словно что-то взорвалось, она потеряла самообладание. Мысли не действовали на неё так, как сейчас подействовали слова, сказанные другому человеку. Слёзы остановились, а руки затряслись пуще прежнего, дыхание снова сбилось. Если бы не крепкие руки блондинки, она бы точно уже валялась на полу, задыхаясь от моральной боли. Помимо этого, Майе было стыдно и перед ней, и перед Лизой. Она так долго лгала ей о своём душевном состоянии, чтобы сейчас, под алкоголем, разреветься и рассказать всё другому человеку.