холод лун

кровавое мессиво

на следующий день, я не пришёл в универ.
Вейн сидел в раздумьях, пытаясь что-то нарисовать в своём блокноте. ничего не выходило, и он снова и снова стирал рисунок.
Рэй солгал ему? он сказал «до завтра», но так и не пришёл. неужели он всё время лгал? а ведь Вейн доверился ему, рассказал про брата. В прочем, не важно. нельзя ставить прочерк на человеке, не обсудив с ним проблему.
Вейн дождался окончания пар, и пришёл в парк. он убеждал себя, что там, можно набраться вдохновения как говорил Рэй.
–Рэй.-еле слышным шёпотом проговорил Вейн.
на самом деле он пришёл сюда, потому что надеялся что он придёт. надеялся, что придёт его единственный друг. друг, который лжёт ему.

***
я провёл рукой по своим огненно-красным волосам, поправил свою футболку кофейного цвета. я вот-вот собирался выходить из квартиры, как дверь резко распахнулась.
я знал, что ключей нет ни у кого. ни у кого, кроме моего дяди,что снимает для меня эту квартиру. за порог перешагнул мужчина двадцати восьми лет. он опирался на свою трость, нога у него повреждена. он одет в чёрный костюм, а каштановые волосы идеально уложены гелем назад. его проницательные зелёные глаза смотрели на меня, то ли с яростью, то ли с раздражением.
–дядя Стюарт,-я не сводил с него глаз, наблюдая как он входит на кухню.-что ты здесь делаешь?
–поставь чайник. наш разговор может затянутся.
мой дядя всегда был почитаем в криминальном мире, а я был марионеткой в его руках. я налил две кружки чая и поставил одну рядом с ним.
–так зачем ты пришёл?-я не удосужился садится рядом с ним.
Стюарт перевёл взгляд с кружки на меня.
–тебе известно куда пропали Джеймс и Зак?-прихвостни дяди, которых мне пришлось убить. месть за родителей.
–я их едва знаю.-спокойно соврал я.-откуда мне знать куда они пропали?
–обнаружили их тела. Джеймс умер почти сразу, а вот Зак в клиническом состоянии. он очнулся и смог дать мне показания.
тут у меня всё похолодело. нет, он не мог выжить. я нанёс ему много телесных повреждений, и нанёс несколько ударов ножом.
–я ничего не знаю.
–Рэй, не переходи мне дорогу. ты посмел убить моего человека, и изувечил второго. ты не имеешь права трогать моих людей. или ты забыл где твоё место?
–моё место здесь, дома. там где я могу писать литературные произведения.
Стюарт поднялся и сильно ударил меня тростью в бок. мерзкий хруст стоял у меня в ушах.
–не смей дерзить мне,пёс!
он плеснул мне чашкой горячего чая в лицо. я издал хриплый крик. я упал на землю и схватился руками за обожженное лицо. Стюарт снова принялся бить меня тростью. несколько ударов прилетело мне в лицо, один в руку., по спине и животу. дядя сел мне на живот и начал бить меня по лицу кулаками. я глянул на кухонный стол. там был нож. я мог бы дотянуться до него и вонзить ему в грудь. но это опасно. у Стюарта всегда был с собой пистолет. дядя заметил мой взгляд устремлённый на нож, и дотянулся до него первым.
–этим ножом ты резал их тела?-я не мог ничего ответить, лишь глядел на его безумное лицо.-я спрашиваю. этим ножом ты резал их тела?-он оттягивал каждый слог.
я кивнул. он безумно рассмеялся. Стюарт потянулся к моему лицу. холодное лезвие коснулось моей брови. дядя провёл ножом от брови, до начала глаза, оставляя довольно глубокий порез. я закричал. дядя достал из подкладки своего сюртука пистолет, и приставил к моей голове.
–в следующий раз я не буду таким добрым. я буду пытать тебя что ты взмолишься о смерти.
–следующего раза не будет.-честно ответил я.
–вот и замечательно.
Стюарт в стал с моего торса и засунул пистолет обратно. отряхнул свою одежду, и опираясь на свою трость вышел из квартиры. нос сильно кровоточил. глаз заливался кровью. вся кофейная футболка теперь больше походила на бордовую. я с трудом дополз до раковины и умылся холодной водой. несколько костей были сломаны, но я не мог обратиться в больницу. меня сразу же накроют вопросами, ответы на которые я не мог дать.
и вдруг я вспомнил Вейна. я не хочу больше быть марионеткой. я хочу ощутить, какого это, когда тебе подчиняются. я стянул с себя окровавленную футболку. удары тростью были слишком сильными, они без труда рассекли мне кожу. моё тело и так было покрыто шрамами и рубцами. свежие, глубокие порезы зудели, пульсировали. я промыл раны прохладной водой, щурясь от жжения. мой дядя всегда был редкостным подонком. я не смогу прийти в таком виде в универ. я мысленно извинился перед Вейном, и лёг на постель, уткнувшись носом в подушку. хотелось закричать. выплеснуть всю злость на дядю, и на несправедливость судьбы.
я вышел на балкон и завёл свои гладкие, пушистые, локоны волос за уши, что так предательски торчали впереди лица и мешали мне насладится редкостным моментом тишины и полного покоя. из кармана джемпера вытаскивается пачка сигарет. ловкое движение тонких пальцев приводит её в перемещение ко рту, где её встречают обветренные и травмированы губы. зажигалка чиркает, поджигая сигарету, давая ей пару минут жизни, вдыхая содержимое через фильтр. я прикрываю глаза и погружаюсь в раздумия, лишь иногда поглядывая одним приоткрытым глазом, как клубни дыма рассеиваются.несколько часов я провёл за чтением одной из книг, пытаясь отвлечь себя от сегодняшнего дня.  из окна дул прохладный ветерок осеннего вечера. решив, что мне нужно развеяться, я нашёл свои наушники и вышел на улицу. гулял я около двух часов. сидел на качели своего двора, слушая музыку и стараясь не обращать внимания на боль. жаль что я сегодня не пошёл в универ. мне необходимо проводить больше времени с Вейном чтобы заполучить его доверие и расположить к себе. перед глазами пеленой почудилось его лицо. прямой нос по которому я так хотел пройтись кончиком пальца. чёрные густые брови, и такие глубокие глаза. кажется я слишком много о нём думаю. в прочем, это не имело значения. раз уж я решил подчинить его, то это вполне нормально. завтра вернусь в универ.