Солнце и небо отражаются в твоих глазах...

Двадцать лет спустя... Милана

Милана

Утро. Моё утро должно быть радостным в ожидании долгожданного отпуска, но, увы, все было с точностью, да наоборот.

— Не хочууу… — тяну я слова, как в детстве.

— Мы сегодня выезжаем на хутор, — мама сделала паузу, а я знала, что будет дальше. — К бабушке, ты же все понимаешь, не глупая.

— Там скучнооо… интернет почти не ловит, может, я махну в Европу, в отпуск или в Турцию?

— Милана! — повысила голос мать, ой, все сейчас начнется лекция, о том, какая я плохая внучка и дочка.

— Да, что?! Знаю, годовщина, поеду я.

— Вот и хорошо. И хватит вести себя как маленькая девочка!

Я с недовольством стала собирать свои вещи, покидав, как попало их в сумку, ворча и бухтя себе под нос. Не то, чтобы я не любила ездить на хутор, просто я выросла и без бабушки там пусто. И хотя уже прошло больше десяти лет, но мне все равно больно возвращаться в дом, в котором прошло моё детство. Наверное, это было самым счастливым временем в моей жизни. Я любила там проводить время, а сейчас без нее там все не то.

Я почти все собрала, как вдруг мой взгляд наткнулся на шкатулку. Такую маленькую шкатулку, сделанную из коры дуба, дедушкой для бабушки. Я помню из детства, как бережно она относилась к ней, она была ей очень дорога, как память от любимого мужа, который так рано покинул ее. Она мне много рассказывала о нем, ведь когда он был жив, мне было всего несколько месяцев от роду.

Я беру её в руки и провожу по ней пальчиками. Как-то бабушка мне её подарила, перед самой смертью. Я хранила в ней все самое дорогое для меня, и такое не значимое для окружающих людей.

Сейчас сидя по-турецки, на своей кровати, я высыпаю все ее содержимое на покрывало и начинаю перебирать. Было колечко, которое мне подарил папа, засохший цветочек от лучшего друга, первые заработанные десять рублей, и многое еще, но тут мой взгляд падает на небольшой деревянный крестик, на черном шнурке.

Я держу его в ладошке, от него исходит, какое-то приятное тепло. И я окунаюсь с головой в тот солнечный и жаркий день на берегу реки, который дарил свою прохладу. Я всегда от жары сбегала на реку, мне бабушка разрешала, но у нас была одна договоренность в реку без сопровождения взрослых ни ногой. Я всегда сдерживала данное слово. Хотя я, конечно, догадываюсь, что где-то недалеко бродила бабушка или дядя, который жил в соседнем доме.

Иногда во снах я возвращалась в этот день, и вновь я в нем.

— Малышка, держи. — И на руку мне падает маленький деревянный крестик, коричного цвета, на черном шнурке.

Я держу его в руках, и чувствую его тепло. Тепло от девушки, которая только что сняла с шеи крестик и отдала мне его. А я смотрю на него, и он завораживает меня, притягивает. Еще никто и никогда мне не дарил таких дорогих подарков.

— Но постой Трини, я… — но она обрывает меня, а я сижу и смотрю в ее зеленые глаза, и понимаю, что тону.

— Милана. Я хочу отдать тебе самое дорогое, что у меня есть. Этот крестик. Когда-то давно мне его подарила одна прихожанка, со словами: «Когда ты найдешь своего человека, ты почувствуешь его сердцем. Отдай ей этот крестик…» И спустя несколько лет я встречаю тебя. Малышка, я хочу отдать тебе его, надень его на свою шею, когда почувствуешь в этом необходимость и неважно, когда это будет. Это будет маяком для меня. Светом в ночи, я найду тебя…

Вспоминая вновь Трини, я улыбаюсь, чувствуя, как тепло стало на сердце, и надеваю его на свою шею, пряча под одежду. Вы не подумайте я крещеная, нас с сестрой крестили, когда мы были детьми, но первый крестик я потеряла, который мне подарила бабушка. Я тогда так расстроена была.

Я убираю все свои «сокровища» обратно в шкатулку и улыбаюсь. Нужно было одеваться, дорога предстоит быть долгой. Мы с родителями проедем через всю страну, чтобы оказаться в моем мире детства. Почему-то, на моих глазах выступили слезы. Я быстро смахнула их рукой, никому не хочу показывать, что я слабая.

Я молча беру свои вещи и выхожу из своей комнаты. Родители суетятся, собирая сумки, папа одну за другой таскает их вниз. Сумка с подарками для родни, одежда для маленьких племянников, а также еда и вещи для нас. Мама ворчит, что выбиваемся из графика, все должно быть четко, минута в минуту.

Спустя час мы наконец-то погрузились в машину, я сажусь на заднее сидение и врубаю сразу в наушниках музыку. Мама продолжает ворчать, а папа молча сидит за рулем.

— В путь! — командует он.

Я закрываю глаза и погружаюсь в свой мир. Мир, который я придумала сама. Мир, в котором меня любят.

Я ненавижу себя, свою внешность и мне не везет в любви. Хотя какие могут толком серьезные отношения в мои-то двадцать шесть лет. Мои самые долгие отношения закончились разводом. Измена, предательство, боль и я послала к черту любовь. Все хватит, налюбилась на несколько жизней наперед. На глазах невольно нахлынули слезы. Вот еще буду я плакать, не дождетесь. Смахнув рукой невидимые слезы, я прикрываю глаза и погружаюсь в музыку, в себя.

Я сижу и почему-то сжимаю крестик в руке.