Три пути

Глава 6

«Не люби меня, нет, не люби меня.

Будь со мною грубее, активнее.

Не проси у меня ты прощения,

Соверши надо иной извращение».

***

Настроение у него было слишком хорошим. Хару понимал, это чревато, он привык к этой тупой закономерности. Если ему хорошо с самого утра, непременно уже к полудню, а то и раньше, на голову выльется немало дерьма. Так и случилось.

Вначале старший Хайтани забрал Мазератти, и Санзу пришлось через весь Токио ехать за своей тачкой, которая была к тому же в автомастерской. Потом, рискуя встать посреди дороги, Санзу отправился за Таноми, и если Мерседес не подвел, то шлюха Накамуры Кудо наплела ему всякого говна про девчонку. Якобы вчера та тискалась с каким-то пацаном, даже на свиданку с ним ходила. Санзу отмахнулся от слов Ватанабэ, которая, кстати говоря, сама ему и сбросила адрес места, где они там отдыхали, однако не дав ему отключиться, она вдруг сообщила с решимостью в голосе:

— У меня есть пару фотографий. Скинуть?

Санзу, мчась по серпантинам, прекрасно знал, курить сейчас опасно, поскольку лучше не отвлекаться и обеими руками держать руль, но закурил, ведь ему было плевать на саму смерть. Быть может, это даже то, чего он ждал больше всего, но жил ради интереса, мол, что же будет дальше.

— Поверить сложно, тебе изменяют, — продолжила подначивать Микки, — да еще кто — малолетка.

— Микаэлла, а как дела у Ханмы? — мгновенно взял быка за рога Санзу, переключая разговор на опасную для Микки тему. — Таноми — мой цветочек среди вонючей навозной кучи. Может ли твой любовничек сказать о тебе так же? Мечтаешь, видимо, заполучить этого ублюдка? Как забавно, Микаэлла, ведь только вчера в нашем клубе он трахал какую-то девку. Я, впрочем, тебе рассказывать об этом не хотел, но вот, думаю, жаль такую женщину, как ты, пострадаешь ведь.

Ватанабэ молчала. Санзу как никто другой знал, как ей сейчас паршиво. Примерно так же дерьмово было ему, когда совершенно левые люди передали приказ или даже угрозу Сано: «Больше не показывайся мне на глаза. Не приближайся. Убью». Тогда все рухнуло в мире Санзу, а ведь это был мир его грёз. Потерянный, неправильный, искаженный мир. В ту ночь Санзу рыдал в ванной в своем доме, ненавидя себя за это, и кричал в пустоту: «Нет! Я не плачу, Майки! Я ведь сильный! Я не плачу!». Хару знал, как жутко разозлился бы на него Сано, поэтому старался оправдаться, даже если тот не видел его.