Сюрприз для Краткого(И. Н. М. Т.) [И Краткий/Ёшка]

8 Часть

–Я знаю, что ты думал об этом. Я могу показать тебе.
— П-правда?... — буковка вытер слёзы руками. В голове появилась призрачная надежда.
— Конечно, милый мой.
Его голос звучал слишком весело, по-детски задорно. Как будто он собирался показать очень интересный сюрприз.
Ё поднялся на ноги и взял в руки свою палочку. Перед тем как взмахнуть ею, он произнёс:
— Ты будешь рад его увидеть. Ведь он не скажет тебе ничего, — он еле слышно посмеялся, как будто сказал шутку.
— В каком смысле?..
Ответа не последовало.

В глаза ударила короткая, яркая вспышка света, отчего чернушный зажмурился.
Секундочку.. А каким образом он увидит его сейчас? Обычные буквы ведь не способны телепортировать к себе других, таких же букв.
По-обычному не способны.
Встав с пола, последний решился спросить:
— Н-но... Разве ты можешь телепортировать к себе других, живых? И заче-...
— Хе, ну ты даёшь! Он и не живой!

«Что?»
Перед глазами Яори лежал труп. Грязный, потрёпанный, по виду явно не свежий, настолько, что больше напоминал протухшее мясо кобылы.
Полностью изуродованный.
Лишь давно выцветший оранжевый цвет давал понять, какая именно это буква.
Органы были выпотрошены, из-за чего на нем была видна засохшая кровь, стекавшая из разорванного живота, вместе с полу гнилыми, вывернутыми наружу костями.
Глаза последнего округлились от ужаса. Его самые худшие опасения оправдались.
Стоял мерзкий трупный запах.
Он весь дрожал, сердце как будто вот-вот остановится. Зрачки затряслись.
Он упал на колени и истошно завопил что есть мочи, схватившись за голову. Его громкие крики начали переходить в рыдания.
Сиреневый стоял, смотрел, как он ревёт, почти срывая голос. Вся его душевная и психическая боль, накопившаяся за это время, вырвалась.
Это длилось минуту, после буква закрыл лицо руками, всхлипывая и дрожа всем телом. Он пошатнулся, когда холодная рука коснулась его плеча.
Ёши улыбался.
— Он был ещё той мразью.. Теперь он не сможет сказать тебе ничего. Разве ты не рад?
Каждый вздох последнего звучал нездорово, как будто он вот-вот задохнётся.
«Как.. Как он может улыбаться?»
— Т.. Т-ты... — пытаясь что-то сказать, он кашлял, в животу всё скрутило. Его могло стошнить прямо сейчас. — Ты даже не притворялся чудовищем... Никогда.. Ты являлся им на самом деле...

Чернушный находился почти рядом с самим трупом, он испуганно пытался отползти в угол, взгляд метался из стороны в сторону.
Он боялся вновь смотреть на это отвратное зрелище, также как и смотреть в лицо звёздоглазому садисту.
Он выглядел как жалкий, загнанный в угол перепуганный котёнок.
— Ты же всегда хотел этого.
— НЕТ! — резко заорал он, находясь на грани нервного срыва.
— Ты мечтал видеть его таким. Верно, Яори?
Не выдержав, тёмная буква отвернулся от Ё. Абсолютно всё перемешалось в сознании, любая мысль доставляла боль.
Были лишь эмоции.
Они буквально переполняли его, заставляя содрогаться. Любое обычное существо не было способно этого вынести.
Ёши стоял сзади, трепетно поглаживая его по спине, тихо шепча, будто убаюкивая:
— Ты ничего не знаешь сам о себе... Ты такой же как я.
Тот молчал. Он опустил руки на пол, всё ещё держа глаза закрытыми.
— Глупый, наивный Яори... Всё, что ты знал, всё, что ты помнил, не было настоящим. Все они низшие. Все они смертные.
Его прикосновения всё больше нервировали чернушного. Как будто он в любой момент ухватится за его шею, задушит.
— Ты слаб, — хватка сиреневого стала ощутимо сильнее. Он чувствовал себя главным, зная, что тот не сделает ничего. — Ты должен подчиниться мне. Должен продолжать убивать.
Яори резко раскрыл глаза.
Зрачки сужались от шока.
Но.. В нём зарождалось что-то ещё. Потихоньку он понимал, что в этом мире ему уже никто не поможет.
Всего в нескольких сантиметрах от него лежал тот самый кинжал, лезвие которого поблескивало от лунного света.
— Когда мы наконец-то перебьём всех до едина, мы станем богами! Как ты, сука, не понимаешь этого?! — на эмоциях крикнул Ё.
Последний дотянулся рукой и схватил кинжал. Буковка сидел с ножом в руках, неотрывно, с отвращением глядя на разлагающийся труп. Что-то поменялось в его взгляде.
— Давай же, ты послушный мальчик... Признай, ты хочешь убивать.
И вправду, чернушный уже совершил слишком много ошибок.
Пальцы до боли сжимали рукоятку ножа. Руки тряслись.
«Но он не имеет права... Так поступать.. Не имеет права лишать и нагло распоряжаться чужими жизнями, какими бы они не были. Играться с ними, словно с куклами».
Ярость заполнила сознание полностью. Брови нахмурились, его дыхание стало больше походить на рычание.
Произошел переломный момент. Эта игра длилась слишком долго.