можно тебя на одну ночь? |hyunlix|

Можно тебя на одну ночь?

Он сидит на полу гостиной, бесцветным взглядом следит за тем, как выносят любимые картины мамы, как отец ругается с кем-то по телефону, а раскрасневшаяся сестра кричит, что никто не смеет трогать ее вещи, сшитые на заказ. Феликсу кажется, он единственный в семье, у кого не осталось никаких эмоций. Он просто сидит на полу, слушает шелест листьев, доносящийся из открытого окна, и поглядывает на тихо плачущую в углу маму. Феликсу плевать на деньги, на наследство, которое он уже так и не получит, он выгорел за эти трое суток, чтобы хоть как-то реагировать, но не замечать слезы мамы не получается. Со времен смерти бабушки она впервые плачет. Она только оправилась от затяжной болезни, успела слетать с ним в Рим летом, озаряла каждый его день теплой улыбкой, которую, кажется, Феликс больше не увидит. А еще ему страшно, что недуг вернется, что мама, от которой долгое время скрывалось истинное положение дел, снова заболеет и в этот раз уже не встанет на ноги, потому что лечить ее будет не на что. Весь этот год они понемногу продавали имущество, но долги покрыть не смогли.

Отца подставил его же партнер, в итоге он задолжал огромную сумму государству, и если он ее не вернет, то сядет. Сегодня они продали последнее, что у них оставалось — семейный особняк. Все кончено, утром будет объявлено о крахе империи Ли, и они станут или посмешищем, или объектом жалости города, который считал их своими благодетелями, ведь семья Ли не скупилась на обустройство и благотворительные проекты. Феликс понятия не имеет, где они будут жить и главное на что, но по словам отца, долгов у них еще столько же, поэтому его все-таки ждет тюрьма. Мама поднимается с пола, подходит к напряженному мужчине и, обняв его со спины, утыкается носом ему между лопаток. Сильно постаревший за последний год отец убирает телефон в карман и, развернувшись, обнимает супругу. Глаза Феликса наполняют слезы, и он, рывком поднявшись с пола, идет в пока все еще его спальню. Он запирает дверь и, прислонившись к ней спиной, пытается успокоиться. Мама не переживет разлуку с мужем, Феликс в этом не сомневается. Потеря имущества ничто перед тем, что женщина потеряет любимого. Феликс вырос в любящей и понимающей семье, всегда считал родителей своим примером и восхищался их чувствами к друг другу. Когда у мамы начинались приступы, отец не отходил от ее постели, сидел на полу, держа ее руку в своих ладонях, лично за ней ухаживал. Разлучить их — это убить обоих. Феликс все еще зол на отца, что тот не все учел, так сильно подставился и лишил их всего, но в то же время он знает, что в глубине души он давно его простил.

Феликс отлипает от двери, подходит к зеркалу и выдергивает заколку, позволяя белоснежным волосам рассыпаться на плечи. Он долго стоит, впившись взглядом в свое отражение, проводит подушечками пальцев по своим губам, по горлу к ключицам, а потом быстрыми шагами двигается к двери.
— Ты куда? — спрашивает сидящая на диване, который пока еще не забрал покупатель, мама.
— Поеду к Максу, не могу больше здесь находиться, — бурчит Феликс и, пряча глаза, чтобы не выдать ложь, выходит за порог.
Феликс останавливается у ворот и, обернувшись, смотрит на дом, в котором вырос и провел счастливые годы. Даже не верится, что здесь теперь будут жить другие люди, они же будут пить чай в любовно выращенном мамой саду, в плетенных креслах, которые выбирала сестра. Возможно, новые владельцы захотят здесь все поменять, снесут стены, расширят площадь, сотрут воспоминания, дорогие сердцу семьи Ли. Феликс не готов прощаться с отцом, которого будут ждать минимум десять лет в тюрьме и из которой, судя по его возрасту и здоровью, он живым уже не выйдет. Феликс не готов хоронить маму, сердце которой, истощенное болезнью и разлукой, остановится навсегда. Феликс не готов уезжать из дома, на стене которого до сих пор остаются нарисованные карандашом черточки их с сестрой роста. Только никто не спрашивает у Феликса, чего он хочет, его просто ставят перед фактом и все, что ему остается, — смириться. Самое страшное в этой ситуации, что Феликсу даже нечем себя успокаивать. Он может устроиться хоть на четыре работы, может вкалывать без выходных и перерывов, но ему в ближайшие лет десять эту сумму не заработать и не собрать снова семью. Феликсу нужно перестать думать, пытаться убедить себя, что все наладится, что они что-то придумают. Нужно принять реальность, в которой он уже ничего не может изменить, но не получается. Поэтому он выходит за ворота, достает из кармана мобильный телефон и набирает номер, цифры которого отпечатались на сетчатке зрачков. Сегодня ночью семья Ли потеряет дом и отца, а Феликс свою гордость.
— Я согласен, — выпаливает Феликс, стоит собеседнику снять трубку.