Чудовище и чудовище|РейхЯИ

Небольшая прогулка

Без лишних вопросов азиатка подхватила чемодан и пошла следом за ним. Странное щемящее чувство притупилось, но полностью почему-то не пропало, продолжая выедать девушку изнутри. Теперь она уже не была так уверена в том, что это просто волнение. Рейх шёл молча, задумчиво смотря вперёд и держась за рану, рассказывать о том, что с ним стряслось он явно не собирался. Что же, это очень даже в его духе, ничего другого от него Японская Империя и не ожидала. В обычной ситуации её это и не волновало бы, но сейчас проснулся интерес. Да и насколько глубокое ранение понятно не было. Немного помявшись, азиатка неуверенно начала диалог:

— Не поздоровилось тому, кто тебя так... Верно?

— ... — Нацист некоторое время молчал. Он прекрасно понимал, что всё это — только весьма неловкая попытка его разговорить, однако не совсем понимал зачем японке это надо. Она крайне редко интересовалась другими странами, так что такое поведение было довольно нетипичным. Повисла напряжённая тишина, девушка уже начала жалеть, что попыталась влезть в его дела, ведь вместо ответа получила только угрюмое молчание. Немец задумался, не торопясь отвечать. Вид у него был крайне хмурый и недружелюбный, судя по всему, воспоминания были не из приятных. Наконец, расправив плечи, он вдохнул немного воздуха, чтобы ответить. Японская Империя отвернулась в другую сторону, лишь бы не видеть его злое лицо, заранее приготовившись к брани. — Просто с Францией расквитаться решил, заодно и Великобритании надавать, чтобы не зазнавался. Немного не рассчитал и попал под ряд ударов, обидный просчёт. Несколько царапин на руках, более-менее серьёзная только одна. Рана не очень глубокая, но саднит жутко. Зато этим двоим куда сильнее досталось, не скоро ещё оправятся, так что своей цели я добился.

Теперь уже азиатка замолкла, удивлённо раскрыв глаза. Он ей ответил. Не без колебаний, конечно, но довольно подробно, а не просто отмахнулся. Мысли совершенно запутались, поэтому как бы она не старалась, продолжить диалог не получалось, только она открывала рот, чтобы что-то сказать, слова будто застревали в горле и выветривались из головы. Нацистская Германия замолк, с лёгкой задумчивостью уставившись вперёд, но, тем не менее, прикрываясь непоколебимым спокойствием, боковым зрением наблюдал за её реакцией. Удивительно, но и ему самому внезапно захотелось поддержать беседу, наконец выговориться и отпустить всё то, что неподъёмной ношей уже очень и очень долго лежит на его плечах.