Чудовище и чудовище|РейхЯИ

Объятия

Всё существо Японской Империи охватило оцепенение, она судорожно вдохнула и выдохнула. Как ни странно, больше всего сейчас должен волноваться немец, ведь это он устроил довольно неловкую ситуацию, а ещё стоял так, что при желании девушка могла прибольно стукнуть его под рёбра локтем, но волновалась из них двоих только она одна. Рейх наоборот даже довольно щурился, хорошо, что союзница этого не видела, а то точно решилась бы ударить. Немного придя в себя после изумления, девушка начала подавать признаки сопротивления.

— Nazi-сан... Помяни мои слова, когда ты завтра об этом вспомнишь то... Мне даже придумать сложно, что ты сделаешь. — растерянно тонким голосом пропищала Империя, так, будто едва могла дышать и ей не хватало воздуха. И в самом деле, от ощущения рук на своём теле она совсем замерла, будто превратившись в статую, вдохи стали тихими и едва заметными.

— Вот и посмотрим, — с лёгкой насмешкой ответил Нацистская Германия, которого забавляли её попытки «образумить» его, — дай мне хотя бы сейчас быть искренним с самим собой. Не часто, знаешь ли, мне хочется кого-то обнять, если быть точным, то это вообще первый раз, так что можешь гордиться выпавшей честью.

— Опять ты со своей насмешливостью, — обиженно перебила его союзница, предприняв ещё одну попытку вырваться, напряжение усилилось, — вот поэтому я и не хочу тебе доверять, ты поиграешься с моим доверием, а как надоест, сделаешь очень больно. Не ценишь ты окружающих, успела уже насмотреться на твоё к ним отношение...

На минуту повисла тишина, видимо такое заявление стало для парня неожиданностью. Хватка ослабла и при желании Японская Империя одним рывком могла выскользнуть, но она так и не двинулась, испугавшись своей прямоты. А что если он сейчас разозлится или обидится? С нормальным Рейхом никаких проблем на этой почве возникнуть не могло, но сейчас он явно был не в себе. С опаской повернув голову, чтобы посмотреть на его лицо, девушка невольно сильнее прижалась спиной к его груди, и снова замерла, внезапно почувствовав его тепло, на которое до этого не обращала внимания.

Агрессии в облике немца не читалось, он о чём-то задумался, похоже, подбирая слова для ответной реплики. К тому моменту, как он собрался, азиатка уже перестала так сильно цепенеть из-за охватившего её напряжения и теперь, разложив по полочкам смешавшиеся мысли, с неким внутренним замиранием следила за своей реакцией на сложившийся между ними тесный контакт, на время позабыв про перепалку.