Сердце Проклятого леса

1 глава.

Высоко в небе нещадно палило солнце, волнистой рябью отдаваясь в глазах изнеможённого парня. Раскалённый воздух обжигал, раздрожающим подкалываем отзываясь по взмокнувшей коже холки и лопаток. Соломенная конусовидная шляпа мало-мальски защищала голову путника от огненного пекла. Из-под неё выбивались белокурые пряди растрёпанных вихрей, изредка переплетающихся при спасительных дуновениях ветра. Полураскрытая рубашка, прилегающая плотно к телу, резкими изгибами очерчивала точёную фигуру молодого человека. С его искусанных губ поневоле срывалось тяжёлое учащённое дыхание, украткой прерывающееся на крайне отборную брань, которая, как казалось, впервые не могла облегчить его невыносимые страдания. Парень уже не раз успел пожалеть, что всё же повёлся на смехотворные выдумки какого-то пьяного мужика из тамошнего трактира, в котором он несколько дней тому назад решил немного расслабиться от повседневной суеты.
Изрядно поддатые, повсеместно источающие удушливое амбре табачного перегара, какие-то мужики между строк бессвязного трепета поведали ему о том самом таинственном лесе, который в их деревне суеверные жители прозвали проклятым. Наруто, будучи убеждённым скептиком, всегда забавлялся распространённым предрассудкам, в которые, как ни странно, верили даже взрослые, сравнительно адекватные люди, повидавшие на своём веку немалое. Что уж говорить о местной детворе и мнительных женщинах, по видимости имеющих врождённую способность с невообразимой скоростью разносить беспочвенные слухи по всей округе, с удовольствием подпитывая любопытство досужих зевак и пьяниц. Узумаки никогда не верил в народную чушь и более того, старался обходить стороной заезженную тему их «проклятого» леса, про который безустанно слагали легенды о потерянных людских душах, волею судьбы забрёдших в его сердцевину. И в этот раз, когда ему вновь пытались втереть какую-то нелепицу про эту чащобу, он бы, как обычно делал в таких ситуациях, молча ушёл из зловонного заведения, оставив свой уцелевший скепсис при себе, однако один старик, что, будто поджидательно притаившись, сидел чуть поодаль от них, кардинально изменил его планы. Видимо подслушав разговор хмельной компании и его, Наруто, пренебрижительные ответы, дед не на шутку заинтересовался и, не удержавшись, в наглую влез в их разговор. Честно, после этого Узумаки намеревался в ту же секунду ретироваться от туда, не дожидаясь, пока усердное вдалбливание "истинной правоты" не перейдёт в физические разборки. Но стоило ему услышать хриплый тембр седовласого мужчины, как тело сразу окаменело, пресекая малейшую возможность на движение. Затворнический голос старика был до того приятным, ласкающим слух и затрагивающим душу, что всё буйственное существо юноши замерло, сосредоточенно прислушиваясь к нему, намеренно пропуская мимо ушей фоновый гул народа. Речь, что непрерывным потоком лилась из уст подогретого человека, вводила Наруто в своеобразный транс, вынуждая едва ли не с открытым ртом внимать каждому слову. Под конец красочного рассказа, когда внутренний стержень Наруто был безжалостно надломлен, а сам он находился в прострации глубоких размышлений, незнакомец, мимоходом назвавшийся вечным странником, незаметно для окружающих вручил ему странный кристалл, обмолвившись только, что тот ему обязательно пригодится. Узумаки, молча проглотив все возникнувшие вопросы, заторможенно кивнул и поспешил уйти, благодарно оставив услужливому трактирщику несколько серебрянных монет.
Спустя какое-то время отчаянной борьбы с самим собой, парень не смог устоять перед любопытством и, собрав необходимые вещи для короткосрочного похода, благополучно покинул свою сиротливую обитель, а вскоре и поселение. Всем жителям на радость. Те, прознав о его стремлении развеять нелепые суеверия, не гнушались кричать в след глумливые пожелания удачи, мысленно надеясь на его скорую кончину. И не то чтобы парень был каким-то негодяем или приступником, совсем нет. Причина такого ужасного отношения кроилась опять же в глупых предупреждениях и предвзятом отношении к подкидышам, коим Наруто и являлся. Его считали прокажённым, убеждённо считая, что он дитя бесовского леса и виновник всевозможных бед и напастей. Жизнь ему оставили только из-за страха того, что, избавив его из человеческой оболочки, они нашлют на себя непомерный грех всевышних. Вот так он и выживал семнадцать лет, ненавидимый и прогоняемый озлобленным обществом. Эти годы, давшиеся ему с большим трудом, закалили его характер, волю и тело, наполнили моральной силой, одарили выносливостью и житейской смекалкой. Но это не смогло задавить в душе парня той невинной, бережно оберегаемой любви, что и по сей день простодушно теплилась в нём, с неподдельной жалостью обращаясь к тем, кто надругательски измывался, годами избивал и проклинал, в надежде на его скоропостижную гибель. Узумаки прослыл местным простачком, скрытым демоном и непримечательным дураком, постоянно улыбающимся и несущем всякий бред. Наруто умышленно добивался первого прозвища, чтобы под давлением времени затмить второе.

Внезапный треск веток заставил юношу резко затормозить, опасливо устремив взор в сторону звука. Рука инстинктивно потянулась к подвязанному бедру, куда юноша часто прятал нож, но в этот раз его там не оказалось. Блондин мысленно чертыхнулся, припомнив, что не так давно обронил его на базаре. По позвоночнику вмиг прошёлся зябкий страх неминуемого, сковывающий конечности невидимыми путами. Считанные секунды, и предсмертная тишина разрушилась бравурным шелестом всколыхнувшейся листвы, из кустов которой выпрыгнуло мощное тело лисицы. В её окровавленной пасти мелькнула светлая тушка зайца, алыми каплями орошавшая под собой траву. Зверь быстро пробежал дальше, вильнув на прощанье пушистым хвостом, а Наруто, проследив за её скрывшейся в тенистых зарослях тенью, облегчённо выдохнул, а затем и вовсе громко засмеялся, распугивая прочую живность. Только когда отошёл от стрессового эффекта, пришло ясное осознание того, что теперь он, не имея при себе ни единого оружия, полностью уязвим перед дикой, абсолютно непредсказуемой природой. Возвращаться обратно после всего проделанного пути было бы непростительным поступком, поэтому Наруто, легкомысленно положившись на свои базовые навыки выживания, поправил на плече холщовую котомку и упорно последовал дальше, полагаясь на своё интуитивное чутьё и выработанную за время уличных потасовок изворотливость. В разрезе воротника мерцали переливчатые грани голубого кристалла, призывно сверкающего в тени таёжной глуши. Своды теснившихся деревьев сковывали грудь какой-то лихорадочной паникой, которую парень изо всех сил пытался подавить, отвлекаясь на что-то более непринуждённое. Тихие шаги с осторожностью приминали травяной покров, стараясь не заглушать стихийные звуки чарующей симфонии: отдалённое пение птиц утопало в громогласном шелесте листьев, тонкое посвистывание играющего ветра вдали переливалось в несмолкающий шум природы. Собрав со лба испарину, блондин прищуренно задрал голову, всматриваясь в длительную вереницу ребристых облаков, меланхолично проплывающих над острыми верхушками елей. Солнце быстротечно садилось, и Наруто, обдумав свои возможности, решил, что и без того уже достаточно далеко забрёл в лес, чтобы на личном опыте разрушить мифы неразумных людей. Поэтому, найдя неподалёку вполне пригодное для ночёвки место, Узумаки пустился на поиски дров и ближайшего ручья, дребезжание которого слышал немногим ранее.
Ему определённо требовалось освежиться и пополнить запасы воды.
Нехорошее предчувствие всё не отпускало, а сердце оробело отбивало чечётку, заставляя юношу постоянно оглядываться, передёргивая плечами от нервозных наваждений мерещащихся взглядов.

* Если не понравится, то удалю. Кажется, этот фанфик получился провальным.