Сердце Проклятого леса

3 глава.

Каково же было облегчение Наруто, когда из дремучей чащобы, тихо бранясь, вышел обычный, с первого взгляда ничем не примечательный парень. Тот, завидев яркий свет костра, неприятно прищурился, едва заметно скривив блёклые губы. На мгновение Узумаки подивился: парень то, судя по всему, шёл, считай, в слепую, без единого источника света с собой, а лес, как блондин уже понял на своём опыте, был абсолютно не пригоден для вечерней и уж тем более ночной прогулки, где даже ясным днём ноги переломать недолго. Но такие, казалось бы, весьма логичные мысли с наводящими вопросами быстро отошли на второй план.
Наруто, будучи человеком ветреным, зачастую вёл себя как малолетний ребёнок, совсем не задумываясь над последствиями и разумными вопросами, которые порой всё же следовало себе задавать.
Вот и в этот раз Узумаки предпочёл не обременять себя лишними думами, а сконцентрировать своё внимание на сущности незнакомца и субъективно определить, представляет ли тот для него потенциальную угрозу.
На вид, как мысленно отметил блондин, тот вроде был вполне себе нормальным человеком, однако немного смущала сама ситуация, по неизвестной причине которой тот в такое позднее время оказался здесь - в месте, о котором каждый без исключения знает хоть малую часть бесчисленных легенд. Впрочем, это можно было выяснить и по ходу разговора.
Чуть погодя, парень, зримо привыкнув к полыхающему огню, убрал руку с выглядывающей из-за плеча рукояти катаны и нечитабельным взглядом осмотрел местность. Наруто шумно сглотнул вязкую слюну, настороженно воззрившись на ночного гостя. Вспотевшая рука сама собой схватилась за мерцающий в тени кулон, сжав до упора. Незримое марево нависло над ним, точно громадное брюхо, оказывая немыслимое давление, сдавливая лёгкие, оглушая и подавляя льющийся изнутри истошный крик. Что-то неведомое, выедающее лютой яростью и наводящее ужас охватило всё его естество, вынуждая сердце неудержимо дрожать, подобно догорающему костру. Тот непримиримо щетинился, с отчаянной борьбой отстаивая свою быстротечную жизнь, а Наруто, словно заключённая в удушающие тиски птица, беспрерывно метался, ударяясь о золотые прутья клетки, с болезненным хрустом ломая вольные крылья. Когда обсидиановый взор напрямую обратился к нему, с пронизывающей, небезызвестной для него злобой и презрением оглядывая с ног до головы, пульс его усилился, в ушах загудело с пущей силой, в глазах поплыло, а из носа, казалось, вот-вот должна была хлынуть кровь. Налитые бешеной яростью зрачки, объятые алой радужкой глаз, на миг зацепились за сверкающий в тусклом колорите кристалл, что доверительно мерцал в руке юнца. Мерцал безмолвно, заливал окружение призрачным светом и надёжно успокаивал, усиленно настаивая не серчать на оберегаемого им безродного мальчишку. Желчь, что секундами ранее была через край, незаметно отступила, наряду с агрессивным воздействием тёмной ауры, что, рассеявшись, позволила блондину судорожно сделать глубокий вдох. Мандраж постепенно сошёл, а обездвиженное тело стало потихоньку ощущаться, возвращая себе прежнюю чувствительность и волю. «Наваждение» - сумбурным вихрем пронеслось в голове, пока Наруто усердно смаргивал с глаз белёсую пелену мути, пытаясь не упустить чужака из виду. Тот подозрительно молчал, с настораживающим блеском всматриваясь в него изучающим взглядом. Более не желая испытать на себе чувство беспочвенной нервозности, Узумаки, нервно передёрнув плечами, запустил подрагивающую руку в взлохмаченные волосы.