никогда не отдам

Эпилог

Ты умерла шестнадцатого августа тысяча девятьсот восемьдесят девятого года.

Я с трудом помню, как выбрался из того дома. Неудачники пытались поднять меня с бетонного пола, но я вцепился в твоё тело мёртвой хваткой. Я слышал их слова: «Она не здесь... Она больше не здесь», но не хотел отпускать тебя. Просто гладил по волосам и плакал, так, что веки стали для меня слишком тяжёлым грузом. Я не хотел, чтобы ты оставалась в этом страшном месте, но ребята убедили меня в обратном. Здесь твоё тело никто никогда не найдёт. Ты будешь считаться пропавшей, до тех пор пока всё внимание полиции и жителей не переключиться на кого-то ещё. А потом про тебя все забудут. Все, кроме тех, для кого ты стала кем-то больше, чем просто новенькой в старшей школе Дерри. Кроме меня, потому что я так и не смог забыть тебя. Но мы ошибались.

Я чувствовал абсолютно ни-че-го, когда неудачники привели меня на карьер. Мы все были в грязи, в ссадинах, а на моих руках до сих пор была твоя запёкшаяся кровь. Пытаясь уничтожить все следы от битвы, я хотел оказаться на дне и больше никогда не видеть этот мир, который отобрал тебя, и который так безжалостно делал мне больно. Ведь всё вокруг напоминало о тебе. Совершенно всё. Этот карьер был слишком сильным воспоминанием, слишком болезненным, и с большой вероятностью, если бы рядом не было бы ребят, я бы не выбрался оттуда.

Неудачники пытались быстро сообразить план, который мы вскоре заученно произносили при родителях и полиции. Я пытался цепляться за их слова, но в итоге безучастно пялился в одну точку, мыслями возвращаясь к тебе. Это навсегда стало моей зависимостью. Ты стала моей больной зависимостью.

Это стало смертельным приговором: знать, что я больше никогда не смогу тебя обнять, никогда не смогу рассказать, как много ты для меня значишь, никогда не смогу признаться, что все закаты, которые мне суждено встретить, я бы хотел встретить с тобой.

Первые дни после твоей смерти стали для меня самым тяжёлым испытанием, потому что никто ничего не должен был знать. Я должен был играть роль человека, который не потерял смысл жизни. И я был на волоске от того, чтобы не показать своих истинных чувств. Первая ночь стала бессонной. Я хотел сбежать из Дерри и никогда больше не появляться здесь. Куда бы я не кидал взгляд, везде мелькало что-то, что напоминало о тебе, а следом и о том, что тебя попросту больше нет. Не поднимая глаз, я задвинул шторы и потом ещё не скоро смог их открыть, потому что напротив было твоё окно, в котором больше не загорался свет, из которого больше не доносилась твоя любимая музыка. Я подальше спрятал все свои рисунки, среди которых было что-то очень важное для меня. Но я просто не мог, не мог этого видеть. Я ещё долго не брал в руки карандаш, для того чтобы сделать очередной набросок. И я больше никогда не рисовал птиц.