Мне плевать на правила.

Свагор и Морана

Что такое летнее озеро в глубинке сказочного леса? Это зеркальная гладь воды, высокие сосны, большелапые ели с мягкими иглами, ароматный орешник. Это дружелюбные звери: юркие белки, делящиеся орешками, не боящиеся людей олени, голосистые птицы пение которых разносилось по всей округе. Теплое летнее солнце, играющее с рябью на воде иногда посылая солнечных зайчиков в глаза, заставляя жмуриться. Прохладная вода, приятно укутывающая щиколотки, погруженные в нее.

Я сидела в траве у берега, неторопливо водя босыми ногами по воде, нарушая ее спокойствие. Внезапно уши уловили странный легкий шорох, исходящий от земли. Руки коснулся холодный хвост змеи изумрудно зеленого цвета. За одной змейкой, тут же побежала другая, третья и вот их уже целое скопище, направляющееся куда-то в гущу.

Поднимаясь осторожно, чтобы не задеть ни одну из маленьких зеленушек, я стала следовать за их вереницей. Вместе с тем, как плотный ряд стволов становился реже, до слуха все отчетливее доносились детские голоса и смех. В конечном итоге мы вышли на просторную круглую поляну, усыпанную разнообразными цветами. Совсем близко ко мне была группа детей, окружившая старика.

Вся дюжина детей как один повернули головы в мою сторону, стоило только ступить на поляну, а вместе с ними взгляд на меня устремил и старик. Глаза у него оказались темные, почти черные: радужка почти сливалась со зрачками, и в зрачках этих таились недобрые огни. Такой цепкий взгляд, пробирающий до самых костей, дополнял его общий образ. Крепкая плечистая фигура, слегка вьющиеся волосы до плеч с густой бородой. Одеждой его была белоснежная рубаха, подпоясанная широким красным поясом, казалось бы, с вышивкой из золотой нити. Ворот и рукава рубахи были украшены неизвестными мне руническими символами, вышитыми красной нитью. Только большое солнце, красующееся на плече было мне понятным. Штаны его были мешковатыми, и, наверно, тоже льняными.

Он поманил меня к себе пальцем. Сидящие подле него дети расползлись, освобождая место для прохода. Почему-то мне казалось, что я давно знакома с этим человеком, от того без страха подошла. Его больше жилистые руки подняли меня от земли так, словно я ничего не весила. Сидя на одной его руке, чувствуя, как вздымается от дыхания крепкая грудь, я ощущала блаженное умиротворение. Усы его смешно вздернулись, когда тот улыбнулся. Дети смотрели на меня с неприкрытым удивлением, пока старик не заговорил. Тогда они вновь приковали свои взгляды к старику с не понятным мне, молчаливым благоговением.