Козуме медленно опустился на колени, встречаясь со ширинкой толстого ремня парня. "Расстегивай" - его голос как всегда нежен, полон заботы и внимания, но почему то от него душу окутывает липкий дискомфорт, а живот стягивает в тугой узел "уходи". Дрожащие пальцы умело расстегивают ремень, чуть припуская штаны. Большую атмосферу добавляет выключенный свет и красные неоновые лампы, одна из который содержит в себе непонятную надпись "DANGEROUS ". Перед взором юноши встал налившийся кровью агрегат. Его хозяин правда долго ждал, пока светловолосый решится взять в рот, потому что Козуме до последнего отказывался ему отсасывать.
Т/и т/ф язык подвешен и одной простой фразой: "В тот раз ты кончил, пока я вылизывал твою задницу, теперь твоя очередь, сделаешь мне приятно?" - вынудил не остаться в долгу. Блондин упорно отказывался от римминга, пока парень просто не взял и не закрепил его бедра мертвой хваткой, заставляя густо залиться краской и выгибаться, кончая через несколько минут. Кто бы что ни говорил, а в постели голубоглазый был хорош. Не отходя от размышлений Козуме взял в рот сперва головку, чуть поводив языком. Убедившись, что это безопасно, продолжил заглатывать, и так несколько раз по самые гланды. Медленно, почти профессионально, удивительно умело: "Мн-х, глубже, детка". Нет, глубже он не может, глаза рефлекторно слезятся а под языком скапливается вязкая слюна, помогающая проглотить то, что находится во рту. И обладатель янтарного цвета глаз проглатывает, затем отпускает, поводив головку вокруг влажного ротика, обвивая язычком, заглатывает снова, достает прямо до глотки, возбуждает. Т/и убирает мешающиеся мокрые, слипшиеся пряди светлых волос назад, смотря прямо в глаза затуманенным взглядом, водит пальцами по скулам, размазывает слюну по губам, отстраняет от дела - наклоняется для влажного, нежного и одновременно страстного поцелуя - "продолжай".
"Нужно потерпеть, я не проиграю ему, он скоро кончит. Кончает. Как же много, гребанный пулемет, продолжает изливаться, не могу дышать." - Он почувствовал, как семя Т/и изливается ему глотку, рефлексы говорили сейчас же отпрянуть, а инстинкт самомохранения с толикой отвращения выплюнуть. Но блондин не давал ему этого сделать, легонько удержав руками запясться, оставляя руки на коленях.
- Кенма, малыш, глотай, - с нежностью произнес Т/и, надавив на затылок. Проигнорировав рвотный рефлекс, Козуме все же смог расслабить горло полностью, заглатывая член до основания, касаясь влажными губами мошонки. Зажмурился. - О-ох, умница, Кенма, вот так.
Козуме бы соврал, если бы сказал, что его не заводит такое обращение, умница, не торопись, медленно... А еще это "детка". Как бы то позорным ни было, не замечая как, но с Т/и он по просту терял свою личность и гордость, а затем и вовсе даже подумать не успевал как снова оказывался раком. Таким образом, у самого после отсоса пробудился сосед с нижнего этажа, срочно требуя разрядки или хотя бы каких-то действий. И нет, Т/и не будет язвить неуравновешанными шуточками ущемленных, типа: "Ну надо же, настолько понравилось брать за щеку, что встал?" Никогда не назовет шлюхой или сучкой. Просто блондин и так понимает, насколько развратно выглядит он сейчас, сидя на коленях спиной к парню перед зеркалом напротив кровати.
