𝓪𝓺𝓾𝓪 𝓽𝓸𝓹𝓱𝓪𝓷𝓪

𝓐𝓬𝓽 𝓸𝓷𝓮: 𝓣𝓱𝓮 𝓛𝓲𝓽𝓽𝓵𝓮 𝓟𝓻𝓲𝓷𝓬𝓮

Бессмертия у смерти не прошу.

Испуганный, возлюбленный и нищий, —
но с каждым днем я прожитым дышу
уверенней и сладостней и чище.

Солнечный свет прорезал себе путь сквозь щели в чёрных портьерах. Оставляя яркую полосу на полу, застеленном белоснежным керамогранитом, который так ценился хозяином за свой приятный и обжигающий холод. В самом центре комнаты утопая в комфорте поистине королевской кровати и атласных простыней своим сном наслаждался Натаниэль Веснински. Кровавый принц Балтимора, так предпочитали называть его люди, что хоть раз слышали сказки о нем и это были отнюдь не те истории, что можно было рассказать детям перед сном. Натаниэль получил прозвище принца, когда только появился на свет. Однако, кровавым стал лишь после той резни, что он устроил, дабы получить Балтиморский трон.

***
Рыжему едва стукнуло 14 лет, когда отец заставил его закапывать труп матери на заднем дворе, после неудачного побега. Тогда младший Веснински, сдерживая слёзы и крик, знал лишь одну вещь: следующая могила будет выкопана для него, а его смерть едва-ли будет быстрой безболезненной.

Весь последующий год он лишь угождал отцу, все больше утопая в чужой крови, пытая, убивая, истязая женщин, мужчин, даже детей. Их крики и мольбы мучили его ночами, заставляли просыпаться с диким воплем и дрожащими руками. После пыток он часами тёр руки в ванной, желая смыть чужую кровь со своих рук. Нат поднимал глаза и часами вглядывался в зеркало. Желая увидеть хоть что-то в чертах своего лица, что напомнит о его матери, которая всегда была якорем. Но так и не видел ничего кроме ярких, точно аквамарин глаз, что были так ему ненавистны.

Каждый раз закрывая глаза перед сном, он видел измученные тела людей, помнил их пустые взгляды. Он помнил все, на его сетчатке, как на фотопленке, была отпечатана каждая смерть: те мгновения, когда чья-то душа покидала тело. Каждое чёртово имя он повторял перед сном, как мантру, в мольбах простить его и успокоить их души. Было смешно просить о чём-то таком, Нат не был католиком, он вообще не верил в Бога. Но верил в тот Ад, что был прямо за дверью его комнаты.

На 16-летие вместо новенькой тачки, что обычно дарят богатенькие родители своим отпрыскам, Нат получил от отца самый важный жизненный урок. Урок длинной в 16 сантиметровый клинок ножа между ребрами, где с одной из сторон клинка имелась еле заметная гравировка почерком его матери: Primus inter pares. Когда-то его мать действительно любила отца, отчаянно и бескорыстно. Вот только вряд-ли отец хоть когда-то придавал хоть малейшее значение этой фразе, как и её чувствам. Вот только для Натаниэля это было будто послание с того света, пора действовать.
План давно вымерян в голове до каждой секунды, но всё не было того толчка, что дал бы неисчерпаемую силу решиться на это безумие. Звук уведомления улетучил все сомнения наследника. Следующим в могиле окажется Натан Веснински, а не он.