Если я тебе поверю...

3

К вечеру туман, спрятавший залив,  словно молочный кисель, стал еще гуще. Серо-синяя вода сливалась с дымкой, в которую провалилось, ещё недавно заметное серо-розовое небо. Сумеречно-синие горы, кое-где покрытые скудными мхами, равнодушно смотрели по сторонам, но
Киркенес принял траулер полный рыбы в свой порт.
Сделана последняя ходка. Смыты с палубы остатки песка, ледяной каши и грязи. Спокойно уснула лебедка, тянущая трал и так же умиротворенно поскрипывают на черных кнехтах просоленные швартовые тросы. Клюзы больше не чувствуют трения якорных цепей.
Остались позади шторма, ледяные волны, облизывающие все, даже самые укромные уголки палубы. Килевая и бортовая качки больше не заставляют измотанных мотористов лежать на сланях машинного отделения, вспоминая всех богов. Ледяной металл, обжигающий пальцы, даже сквозь защитные перчатки, забыт до следующего рейса. Оставлены в рундуках кубрика оранжевые спасательные жилеты. Смыта соль с потрескавшихся губ...

Сегодня Матс был пьян.
Его тралбанда отлично справилась в этом рейсе, улов был отменным.
Сегодня они имеют полное право пить до беспамятства в недавно открывшейся недалеко от порта пивной, где цвет свежеструганной древесины массивных столов и лавок сливался с цветом его волос.
Матс, осушивший ещё одну кружку пива, почувствовал непреодолимое желание выйти наружу.
Он перепил. Его мутило.
"Понижение градуса вредно. Если пьешь крепкие напитки, то пей их до конца, не разбавляя удовольствие слабым пивом", - так учил его дед.
Вероятно он знал в этом толк.
Матс попытался улыбнуться, вспомнив дедушку.
Он был чертовски на него похож.
Так же крепок, высок и голубоглаз.
Прохладный ветер взъерошил, растрепал и спутал вьющиеся волосы парня. Глоток свежего воздуха прогнал дурноту и Матсу стало легче.
Земля под его ногами однако не перестала плясать и прогибаться. Но виной тому могли быть несколько месяцев проведенных в море. Это они давали о себе знать, а совсем не лишний пенный литр, не ужившийся с бараниной в капусте.
Матс прошел на борт траулера, чтобы провести там последнюю ночь перед отъездом домой.

Его отвлек громкий шум неподалёку. Он думал, что завязалась ссора, но это всего лишь громкогласные русские моряки празднуют водкой свой отличный улов.
Матс продолжил нелегкий путь до каюты.

Погода испортилась. Сперва пошел противный колкий дождь, затем поднялся ветер. Волны качали пришвартованное судно и Матс, убаюканный, как в колыбели, быстро уснул.
Ему снился родной город, расположенный в устье реки Нидэльвы, на берегу прекрасного фьорда в фюльке Трёнделаг. Город, где коронуют монархов.
Снился заповедный лес Бимарка, расположенный к западу от города. Матсу снилось, что он трясется в самом северном в мире трамвае по пути в заповедник.
Голова, казалось, продолжала кружиться и во сне.
Картинки сменяли одна другую: то он смотрел вниз с огромного утеса Прекестулен, то пытался удержаться на гигантском валуне - Кьерагболтен, втиснутом в горную расщелину, то сидел на краю Языка тролля.
Его предки, знавшие толк в алкоголе и напивавшиеся до буйства и драк, увидев слабость потомка, только и смогли бы разочарованно выдохнуть:"Эх..."
Но им повезло, они не увидят семейного позора: почти все из них допились до смерти.
Многие из них под звуки традиционных боевых песен викингов, отправились на своих драккарах в Вальхаллу, где по поверьям могли продолжить свой доблестный путь битв и сражений, сопровождая все это либо медовухой, либо отваром из мухоморов.
В отличие от меда, настоянного с  можжевельником, болотным миртом, ячменем и древесной смолой, последний допинг вызывает сомнения. Хотя, возможно, безбашенные берсеркеры и ульфхеднары, не чурающиеся медвежьей и волчьей крови, употребляли черную беладонну.
Матс не употреблял ничего галлюциногенного, да и простым пивом особо не злоупотреблял, напрочь забыв далёких предков с их сомнительными методами.