Спустя десять лет после роковых событий в «Лучшем мире» жизнь Эстер Митчелл постепенно наладилась. Девушка построила блестящую карьеру в издательстве, укрепила отношения с друзьями, обрела настоящую любовь. Каждый день был лучше предыдущего и казало...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Неизвестный.
Дни тянулись так медленно, что порой мне казалось, будто я застыл в одном мгновении и не способен двигаться дальше. Монотонная работа лишь изредка разбавлялась вылазками в соседние городишки, но в большей части я проводил время в своем кабинете. Обеденные перерывы становились для меня глотком свежего воздуха: я общался с коллегами, не подозревающими, что рядом с ними великий пастор, наслаждался вкусной пищей и женским вниманием. О последнем можно говорить долго, но почти каждая девушка в нашем офисе не упускала шанс лишний раз улыбнуться мне или завести ненавязчивый разговор. Льстило ли мне их внимание? Несомненно, да. Интересовали ли они меня? Нет. У меня была иная цель, иная женщина, ради которой я готов на все.
Иногда мне кажется, что мое желание обладать Эстер в качестве "Духовной невесты" больше похоже на одержимость, но этого просто не может быть. Я вижу в ней лишь достойную женщину, не зря же Дэниел долгие годы ждал и готовился к браку с ней. Да и мне он передал огромную порцию своих знаний и того, как нужно правильно обращаться с "Духовной невестой".
Все его познания я впитал, точно желтая кухонная губка, наполнялся его словами - они пропитывали каждый дюйм моего сознания, крепко оседая там. Лишь благодаря Дэниелу я стал тем, кем являюсь сейчас. Нельсон часто любил упрекать меня в том, что я никогда не смогу добиться нужных высот, но как же он ошибался - все его слова лишь подогревали мой запал. Он не уничтожал меня, а делал сильнее. Заставлял двигаться вперед, чтобы доказать - я достоин большего.
Самым запоминающимся моментом из жизни в "Раю" стала воспитательная речь от Дэниела. Тот вызвал меня к себе в кабинет, расположенный в Молельном доме, где часто заседали пасторы, к становлению которых приложил руку Нельсон. Помню, как переминался с ноги на ногу, стоя у двери и боясь постучать. Слышал, как из зала раздавались мужские голоса. Ощущал, как напряжение передавалось мне через железную дверь. Удивительно, но мне было так страшно, что становилось противно от своей никчемности. Занеся руку, чтобы постучать, я замер, досчитал до трех, и кулак соприкоснулся с прохладной поверхностью. В этот же миг голоса стихли и воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь моим прерывистым дыханием.
