Узами Аристократии

Часть 11. Хорошая партия

После объявления, сделанного королём, вперёд выходит красивая невысокая девушка, аккуратно придерживая длинное голубое платье. Она выглядит очаровательно прелестной и смущённой от такого количества внимания, прикованного к её персоне. Никао подходит ближе к принцу и кланяется, избегая смотреть ему в глаза. Когда шум аплодисментов стихает, взгляды всех присутствующих устремляются на Джеффа, замершего истуканом. С ровной спиной и королевской выправкой, выдрессированной годами, он запросто может спрятать ту бурю, которая разворачивается в его душе. И он ведь прекрасно знал, что отец не из тех людей, которые будут бросаться пустыми угрозами, и если он пообещал устроить свадьбу, то он обязательно выполнит своё обещание, найдёт партию, выгодную для него самого. И Сатура злит больше всего то, что король делает это без предупреждения, на глазах большого количества высокопоставленных людей, буквально загоняет в угол долгом перед страной.

      Джеймс смотрит на младшего брата и ощущает на языке кислый, отвратительный привкус досады, и прикрывает на секунду веки, чтобы увидеть, как калейдоскопом пролетят перед глазами события, которые разделили жизнь его самого на «до» и «после».

      Джеймс всегда знал, что ему суждено стать королём, буквально готовился к этому дню, посещал мероприятия, вёл себя гордо, но не надменно, создавая образ будущего правителя, по крупицам выстраивая себя и свой характер, закаляя его всеми возможными способами. На каждом приёме он знакомился и общался с разными людьми, узнавал лучше своих будущих подданных, которыми будет управлять и мнению которых будет доверять, как самому себе. И иногда, в редкие часы, проведённые наедине с собой, он позволял себе задуматься о том, какая бы могла быть у него жизнь, если бы он был простым парнем, каким-нибудь студентом, живущим от стипендии до стипендии, посещающим клубы и тусовки, влюбляющимся в тех, в кого велит сердце, а не отцовский указ. Знакомство с Этиль не было пафосным и помпезным, их просто представили друг другу, говоря прямо и без предисловий о том, что они будущие супруги. Джеймсу тогда было четырнадцать, его жизнь только начиналась, и он ещё до конца не понимал, что значило связать себя и свою судьбу с другим человеком. Виделись они с этой девушкой редко, в основном на приёмах у отца, общались мало и скованно, потому что совершенно не находили общих тем. Но чем старше становился Джеймс, тем больнее и печальнее он выглядел и чувствовал себя – ему даже не дали шанса узнать, как ещё может выглядеть жизнь, не дали почувствовать ни на секунду вкуса свободы и мгновений взаимной (или нет), искренней, юношеской любви, сразу же заключив в жестокие рамки из обязательств перед государством. И он... он смирился практически сразу, склонил голову, подчиняясь воле отца, потому что знал, что это всё равно произойдёт, если не сейчас, так через год.