Вопреки всему | 18+

Глава 7

Не могу вспомнить, когда последний раз просыпался, чувствуя себя столь прекрасно. Ни затекших конечностей, ни головной боли, ни головокружения — ничего, приносящего дискомфорт. Будто заново родился. Так вот что люди называют «здоровый сон». За десять лет я уже и позабыл об этом прекрасном чувстве.

Спать с Рейном было тем еще испытанием. Первые месяцы отношений я ходил словно зомби, засыпая прямо на ходу, а все из-за привычки Рейна обжиматься во сне. Сначала мне казалось это милым. До этого я ни с кем не спал просто ради того, чтобы спать, а не после секса. Поэтому невинные объятия в постели казались чем-то особенным. Однако думал я так недолго. Спать оказалось душно, воздуха откровенно не хватало, а пошевелиться я не мог. Сильные руки мешали развернуться или сдвинуться, а сон у Рейна был чуткий, слегка двинься — и он просыпался.

Однажды я не выдержал и поставил того перед выбором: или я сплю отдельно, или он убирает свои ручища от меня. Конечно, ни то, ни другое его не устраивало, но спать без меня он категорически отказывался. Поэтому мы сошлись на компромиссе — подушки. Я выстраивал небольшое ограждение между нами, которое он, в теории, должен был сжимать вместе меня. Поначалу это работало. Поначалу. Совсем скоро я снова начал просыпаться по ночам от того, что этот монстр опять обнимал меня. Подушки оказывались разбросанными по комнате, а я с огромным недосыпом пытался не уснуть на учебе.

За десять лет я научился уживаться с Рейном, в том числе и в постели. Дело привычки, пускай и на утро затекали все конечности.

После ссоры я ушел жить в другую комнату, но даже там выспаться мне никто не дал, ведь со мной начал спать монстр номер два — Эберхард. Он истинный сын своего отца, только вместо объятий он закидывал на меня свои ножища. Казалось бы, он еще совсем ребенок, мне, как взрослому, развитому мужчине, не должно быть сложно. Но пусть Эберхард и был пятилетним малышом, он уже давно обгонял по развитию своих одногодок, как умом, так и телосложением. Держать его на себе всю ночь было просто невыносимо.

Как и в ситуации с его отцом, я поставил того перед выбором: или он спит на второй части кровати, или возвращается в детскую. Эберхарду оставалось лишь обиженно хмурить брови и отползать на свою половину. Однако и этого младшего Каттерфельда я каждое утро обнаруживал на себе. Яблочко от яблони, как говорится.