Драгоценный подарок

17 Глава

Марина внутренне дрожа положила свою маленькую кисть в его ладонь.

— Вам приятны мои прикосновения, — спросил мужчина, принимаясь обводить каждый пальчик.

— Они не вызывают у меня отрицательных чувств, призналась девушка.

— А так? — Грей поцеловал дрожащую ладошку, провел губами по нежной кости запястья.

— Хорошо, — Марина напряглась и мужчина отступил.

— Больше всего сейчас я хочу поцеловать твои губы, позволишь?

Девушка кивнула, но не сдвинулась с места, еще крепче вцепившись в одеяло. Греей только вздохнул про себя — ночь обещала быть долгой. Он медленно перебрался поближе и ласково, едва касаясь поцеловал уголок губ, потом другой, потом чуть подольше подержал губами ее губы. Все это было сладостно и вызывало в мужском теле немедленный отклик, но ему необходимо было сдерживать себя, чтобы подарить девушке радость.

Целовались они долго. Когда Марина осмелела и стала отвечать, Грей позволил себе обнять ее. Просто положить руки поверх одеяла, слегка прижать, давая почувствовать его силу и тут же отпустить, показывая, что это не принуждение. Шаг вперед, шаг назад, как в танце. Поцелуй в шею, касание виска, а вот и ее руки легли на его плечи, гладят сквозь ткань рубашки, сжимают, словно проверяя крепость и твердость.

И снова поцелуй, и потихонечку спуститься ниже, до восхитительных холмиков, укрытых сорочкой. Грею до сих пор чудился их вкус, но пока он позволил себе лишь согреть мягкие полушария ладонями. Марина раскраснелась, и часто дышала, ее пальцы путались в его волосах, и робко оббегали распахнутый вырез. Грей не торопился. Если король признает его попытку, у него будет время приучить ее касаться мужского тела и находить в этом радость, пока же все для нее! Поцелуй, еще один, жаркий шепот:

— Можно? — и стон в ответ.

Одеяло все же сползло в сторону. Марина надеялась, что ее скромность пощадить густой полумрак, рассеиваемый редкими вспышками в камине, но она позабыла об отличном ночном зрении оборотней! Грей конечно лишился прежнего, но все же его данные были куда выше человеческих. Он с наслаждением ловил нюансы выражения лица Марины, пил ее жалобные стоны, когда он позволял себе нечто поразительное и недопустимое по ее мнению. Но бастионы падали, падали и наконец Грей уложил податливые бедра девушки себе на плечи и приник к ее источнику наслаждения, собираясь вознести ее так высоко, как она не бывала никогда прежде.