За гранью иллюзии

Глава 22. Жертва.

Author.

Еще два дня и пойдет снег. Еще два дня и сенсация молодой героини, спавшей друга из пожара, наскучит, и жители города Уилмэйта заново вспомнят, что такое страх. Еще два дня и он поймет, что пора искать новую жертву.

В палате больницы тихо, за исключением пищащего аппарата и тяжелого дыхания парня. Кровь бегает по жилам, разгоняя тепло по мышцам. Лучи солнца ослепляют мужские веки и плывут по темно-русым волосам, обрамляя слабо заметные веснушки на смугловатой коже.

Слишком душно. Вот-вот и он откроет глаза в панике, когда подумает, что задыхается от недостатка воздуха.

Так и произошло.

Сделав несколько жадных глотков воздуха, парень с тяжестью срывает со своего тела одеяло, встает с кровати, упираясь руками об край, плетется к подоконнику и открывает окно нараспашку.

На миг ему показалось, что он еще никогда не чувствовал столь сладкий воздух. Еще бы, когда конец жизни встает лезвием поперек горла, многие дни сразу кажутся прекрасными и счастливыми, за исключением тех, в которых ты и сам был бы не прочь умереть.

И у него бывали такие дни. Когда в одни из них ему хотелось лишиться воздуха навсегда, умереть, исчезнуть из этого мира. Когда в одни из дней ему хотелось, чтобы все про него забыли и больше никогда не вспоминали.

Конечно, у него бывали такие дни. И ведь любопытство увидеть свою жизнь через несколько лет всегда брало вверх.

Но еще он прекрасно знал, что всего лишь нужно сделать вдох, чтобы быть счастливым.

Мертвую тишину срывают шаги за палатой.
Скрип двери.
Снова шаги, только на этот раз намного четкие и ощутимые.

— Скотт Бертон? — отзывается женский наточенный голос за крепкой спиной, и парень встает к своей гостье полубоком.

Это была женщина, с узкими медовыми глазами и черными волосами, собранными в прилизанный пучок. Она не была одета как медсестра. И уж тем более не была одета как охрана или что-то в этом роде.

Слишком деловой стиль. Ей здесь не место.

— Да, это я, — хрипло произносит тот, наконец, услышав свой голос за все эти дни. К сожалению, в его представление он казался не таким беспомощным и жалким.