Бабочки

Выдох

Боря всегда хорошо спал. Он никогда не жаловался. Не жаловался даже после того, как убил человека, и после того, как его отец обо всём узнал. Прошёл почти месяц, и Боря не жаловался на сон, его мучила совесть, когда он засыпал, но в целом он спал хорошо – долго и крепко. Никогда не крутился, в основном спал в одной позе, утром не просыпался на полу, всё было отлично. Было. Было до тех пор, пока на руках Воронцовой он не увидел красные шрамы, порезы, оставленные на её коже тупым ножом – сомнений, что это был нож не было, Боря понимал разницу между лезвием и ножом: после лезвия шрамы тонкие, раны не такие яркие, красные, но кровь не скапливается в одном месте; после ножа кожа раздражённая вокруг. Хенкин не рассматривал, чтобы одноклассницу не смущать, но взял на заметку. Зачем – не знал, говорить он с ней точно не станет об этом.

Аня к ним больше не приходила – Боря её больше не приглашал. После того, как он тогда вытащил её из цепких лап отца, Аня не особо разговаривала. Была какой-то совсем опущенной, грустной, молчаливой, на вопросы не отвечала и Борису, конечно, хотелось помочь, узнать, что не так, но он не из тех людей, кто будет так настырно докапываться. Боря хотел подождать. Понял, что ждал слишком долго, когда одежда на Ане становилась всё больше, она закрывалась от мира в одежде: кофтах с длинным рукавом, больших толстовках, длинных джинсах, широких брюках. Волосами скрывала лицо, редко собирала их в хвост или косу, пряди всё равно спадали. Руки её стали такими бледными. На уроках она не отвечала, к доске не выходила, и её хорошая успеваемость при переходе в новую школу резко упала. К счастью, на разговор вызывали теперь мать. Елена Георгиевна, когда её пригласили с такой паникой смотрела на лицо своей дочери, руками по её лицу водила. Аня отворачивалась, пряталась даже от мамы.

Боря ложился на кровать и утыкался лицом в подушку, думая, что дальше. Что ждёт его во сне сегодня? Ему даже мёртвый бармен не снился, а Воронцова стала частой гостьей в его снах. Аня сначала улыбалась ему, они о чём-то говорили, а потом резко оказывалась в абсолютно другой обстановке, под другим ракурсом с перерезанным горлом или руками, или в воде, или в крови просто на земле. Боря смотрел эти сны каждую ночь и почти не спал. Он просто не хотел засыпать. Пялился в потолок, пока организм из-за слабости сам не отключался, пока тишина не становилась оглушительной. Сон всё равно приходил. С ним и Аня.