Зеркало

Пролог. Виа Долороза

Розы всегда увядают на рыхлом, черном от грязи снегу, а душа теряет ориентир и искру надежды, если сталкивается с потерей.

Печаль протискивается подобно кровожадному аспиду, остается осадок на губах, ядовитая горечь застывает в сердце. Она не проходит с годами, просто залегает где-то глубже, собираясь в тяжелый снежный ком.

Жизнь подобна короткой дороге Виа Долороза, на каждой остановке которой мы обретаем потери. Безвозвратно, бессмысленно, жестоко... Таково время, беспощадное ко всем.

Коралина чувствовала только удручающую, не дающую замечать слабых радостей жизни, скорбь. Она не ощущала сегодняшний вечер, была вне фестиваля Междустенья, лишь низкая органная музыка позволяла ее душе вновь погружаться в такие теплые воспоминания о прошлом. Ее не радовал светский блеск, все разговоры между чужими ей людьми казались поверхностными и туманными – достаточно того, что она не лезет к ним и они не лезут к ней.  И в самом деле, чего стоят все эти мелкие "интрижки", если за ними прячется самое дорогое, что есть на свете –  близкие люди, утрата которых превращается в боль не на неделю-две, а исчисляется годами. Зачем напрасно лить слезы по пустякам, обращать внимание на житейские мелочи, если уже испытал самое главное... И потерял.

Органная музыка погружала душу Коралины в то время, когда ее родные были еще живы, и тогда в глазах этой юной девушки, так быстро повзрослевшей, появляется умиротворенность, которая почти сразу же заменяется на застойную печаль. Коралина не замечала восхищенные взгляды, направленные на нее как на гостью Междустенья, ей было все равно... На строгом, почти идеальном лице не отражалась радость от удачно проведенного праздника, хотя северные черты Коралины, ее иссиня-черные волосы, бледная, почти белая кожа, контрастирующая с роскошным, словно сотканным из лепестков алых роз, создавала впечатление сильной, успешной во всем личности. Но так было лишь внешне, это только оболочка, потерявшая радостный морозный румянец, который прежде всегда украшал лицо девушки на ее родине.

Подобно мрачной готической церкви, устремляющей свои острые купола вверх, как будто желающей дотянуться до неба, Коралина была отстраненной от других людей, хотя ее нельзя было уличить в закрытости. Просто с годами, с пережитыми событиями она отдалилась от всего, особенно когда попала в мир Междустенья. Для пришедшей с мира Яви, обители живых людей, она держалась как-то слишком холодно.