Зеркало

11. Навь. Покой лишь в сердце бури

Иногда вдруг ты замерзаешь, горло покрывается острой ледяной коркой, становится сложно дышать и глотать воздух. Мокрые комья снега уже грязные, темно-коричневые, тяжесть налипает, мешает двигаться и вздыхать. Где-то вдали, далеко в лесу, протяжно и жалобно воют волки. Они живут по своим законам, уныло-жестоким, всё время что-то ищут, их мир этим ограничен, однако их можно понять. В суровом мире они стараются держаться вместе, но умирает каждый по отдельности, среди такого знакомого им леса, платят костями за то, чтобы зима наконец кончилась.

Коралина и Райнан шли уже долго, и им уже порядком это надоело. Ощущения похожи на работу в феврале, когда праздники уже давно прошли, новых не предвидеть, весна не скоро, а тяжесть будней снова не даёт подняться. Хочется вернуться в любое пристанище, зарыться под тёплый плед, закрыть глаза и... Но в таком случае просто никуда не идти, это чувство сродне почти смерти, хоть и кажется только лишь сладким сном. Они покинули последний дорожный домик, где скрывались от холода и были снова готовы выходить на стылый воздух, снова на бой с природой. Коралина понимала, что первые исследователи Сибири ощущали то же самое. Шли в неизвестность, не зная, закончится ли вообще их путешествие, не зная зачем идут.

По сути, Райнану нужно было лекарство для вечной жизни, и Коралина понимала, что идёт здесь просто для того, чтобы убедить себя, что делает всё, что возможно. Теперь, когда трудности окружают её, она чувствует некое умиротворение от того, что цель стала материальной, ей есть против чего идти. Тем ценнее, наверное, станет добытое ими, станет дороже, вернее.

Вокруг была буря, сильная, великая и безжалостная. Но здесь Коралина обрела покой - наверное, потому что была уверена в том, что этот путь не напрасен. Вырвет сердце у мороза и потратит его мощь на то, чтобы воскресить своих родных и близких. Даже если придётся увидеть многое, не вернуться прежним из путешествия.

Что же это там за звуки вдалеке, в роще почти на горизонте? Стук клинков, крики, полные отчаяния?

- Это побоище, - хмуро объяснил Райнан, - Да, Междустенье до сих пор осталось в этой примитивной форме людской жестокости решения конфликтов.

- Ты прямо так категорично говоришь...

- Подойдем ближе, посмотрим? Это не будет опасным для нас. Мы здесь почти что призраки, видим то, что было давно, что запорошила вьюга, оттого и сможем созерцать битву в ускоренном варианте, увидеть её итоги. Скажи мне, Коралина, не правда ли люди часто виновны в том, что разжигают пламя вражды, ненависти просто так, решая силой то, кому следует страдать больше. Они словно идут во тьме, не слыша того, как тревожно бьются их сердца. Или же их направляют и они не могут воспротивиться. Остаются лежать в горячем снегу навек, только так обретут успокоение. По сути, отдаются только ради этого исхода. А где-то там, в их родной деревне, горько плачут их матери об утраченной жизни, их печаль неутолима, но воины никогда её не услышат, до них никогда не дойдут эти слезы.