Мир для нас [ЗАВЕРШЕН]

12 глава

Голова сильно болела, как и всë тело: как не хотелось открывать глаза, но знакомые голоса заставляли принять произошедшее. Конечно, Юкани не хотелось больше просыпаться: у неë больше не было смысла, ради кого это делать. Ренгоку был для неë всем, и его огненный поцелуй исходил из чистого сердца. Как хотелось ответить, что она тоже любит его, но не понимает этого. Хотелось разреветься от осознавания того, что Кëджуро мëртв, и та защита была сделана зря. Всë зря - Юкани не смогла защитить своего лучшего, и единственного друга. Она хотела остаться с ним, но что она делала для этого? Юкани не знала ответа, ведь теперь, больше нечего знать не желала. Ей просто...

Хотелось забыть.
Забыть всë.
Собственную жизнь, отца, братьев, красоту, любовь.

- Я люблю тебя, Кëджуро. Жаль, что поняла это поздно. - прошептала Юкани, переворачиваясь на другой бок, и чувствуя боль, а затем вдруг удивление. Раскрыв глаза, столп застыла, прислушиваясь: она дышит, она жива. Девушка лежала на настоящей кровати, и товары такие были обычно из Европы: самые разные множества подушек, тëплые одеяла доставляли уют совсем подавленной Юкани. Она попыталась было встать, но это доставило ей такую боль, что было решено тут же оставить эти попытки. Девушка огляделась: совсем не знакомая ей комната, и это не покои их дворца, не дом семьи Кëджуро. Где же она? Удивление сменилось озадаченностью, и некой даже враждебностью, ведь события могли развиться как угодно после отключки сознания. Где то за сëндзи доносилась музыка, совершенно не знакомая Японскому народу, и Юкани подметила, что данный стиль обычно у народа Американцев, про которых сия известий нет. Она вновь попыталась привстать, и всë таки через ещë сильнейшую боль, у Юкани это получилось: комната была усеяна разными статуями и цветами, был также балкон, и гардероб самых разных одежд: от расписных золотом кимоно, до совсем блаженных диковинок. Одна статуя напугала принцессу: скорчившаяся в ужасых болях, и проткнутая насквозь копьëм дева, за спиной которой - крылья... И дело даже по большей части не в самой конструкции, а в том, что эта несчастная была вылитой копии самой Ëсихито. В животе за копошились букашки страха, и Юкани предпочла отвести взгляд. То, что происходило сейчас, начало мало помалу пугать девушку, но если же еë перебинтовали, уложили, то может быть у хозяина данного поместья благие намерения? Врятли. Но был ещë, ещë один вопрос, самый главный, восседающий на корнях мозга: кто же был хозяином? И сколько было злесь прибытие, если за окном уже сумерки, а на момент битвы был рассвет? Неожиданно, музыка стихла. Стихла ровно тогда, когда Юкани сделала слишком глубокий, и от того шумный вдох. Во рту пересохло сильнее, а пульс в этой не милой тишине участился. Но ведь и совсем не дышать было нельзя, поэтому, постараюсь быть тихой, Юка выдохнула, и тут же чуть не подавилась, когда в сëндзи постучали! Молчание. И Юкани решила последовать самой глупой тактике: притвориться что спишь, вот что осталось. Тело с хрустом приняло лежачее положение, а сама она так зажмурились, что цветные круги заплясали пред глазами. Сëндзи раздвинулись, и некто невидимый прошëл под жалкое биение женского сердца: всем телом осязала принцесса то угнетение гостя, и ту знакомую, давящую ауру. Она чувствовала, как костяшки холодных пальцев дотронулись до еë щеки, и как слабо на миг надавили, словно бы играя... Это был не человек. Некто присел на край, и стоя над душой, смотрел. Он не делал нечего, но уже заставлял молить о пощаде. Он молчал, но уже заставлял плакать. Он молил, но уже заставлял убивать. И тяжело было Юкани выстоять под этим, но она смогла, вспоминая ту улыбку, и глаза, что давали ей надежду жить.
- Ну-у, признайте, вы же не спите! - знакомый до боли голос подавил всë, что осталось. Глаза сами распахнулись, и Юкани тут же зажмурилась вновь, видя это лицо. Глаза, как у хищника, с презренной радугой... Цвета холодного золота волосы... Бледную, как фарфор кожа, и наконец, улыбку... Доума. Сомнений не оставалось.