Моё море

Глава 32

Song: All The Things Said – t.A.T.u.

Аля Перейра

— Вчера я посмотрела видеорепортаж пилота о полетах на самолете. — Сказала я Тео.

— Что ты чувствовала? Было тревожно, страшно?

Я на минуту задумалась и задержала взгляд на нём. Ещё три месяца назад я и подумать не могла, что буду проходить эту терапию, чтобы вернуться в небо и работу своей мечты. Чтобы сказала маленькая Аля? Она была бы гордилась мной сейчас? Сказала бы, что я сильная, раз справилась со всем? Или хотя бы пытаюсь справляться.

— Нет. — Уверенно покачала головой я. — Я смотрела на небо и самолеты с восхищением. У меня пошли мурашки, когда я увидела, как самолет взлетает. Тео, а я ведь сяду в самолет. — Я улыбнулась и посмотрела ему в глаза.

Как же я была счастлива. Впервые за всю свою жизнь я начинаю давать отпор своим страхам. Они больше не смогут закопать меня в собственную могилу.

— Так и будет, Аля. — Не могу отвести взгляда от его лица. До чего же он красив.

Я была влюблена в него, в его слова, действия, аромат, кудряшки, голубизну глаз, в своё состояние рядом с ним. Тео Диас был моим ангелом спасителем. А я ведь пришла в его кабинет с переполнявшей грудь ненавистью ко всем психологам.

— Знаешь, почему я ненавидела всех психологов? — Неожиданно спросила я, а парень был во внимании. — Ещё в детстве я прочитала заголовок из газеты, где психолог-мошенник обдирал людей, а помощи никакой не оказывал. Ещё мой отец говорил, что все "мозгоправы" такие «наболтают чего, а ты заплатишь за всё». И он сказал мне, чтобы я никогда не ходила к таким "докторишкам".

Парень улыбнулся и даже посмеялся с моих слов. Мне тоже стало смешно, но почему-то тогда в моём мозгу стоял жесткий табу на всех психологов.

— На самом деле, у многих людей, в основном среднего и пожилого возраста, остались такие убеждения, что психолог своей пустой болтовней ничем не сможет помочь, лучше бутылка хорошего портвейна или косяк, чем разговор с психолог. Они просто воспитаны другим временем.

Я кивнула и улыбнулась. А он ведь ещё ни разу не видел Бакки. Этот маленький комочек за столь короткое время стал моим самым близким другом. Я чувствовала к нему даже нечто большее, наверное, это было что-то материнское, а Бакки был моим ребёнком. Я, как мать, радовалась его первым командам, он мог уже садиться и переворачиваться. Без него мне было грустно, и я сильно скучала. Бакки тоже полюбил меня своей щенячьей душой. Когда я приходила, он сразу запрыгивал ко мне на руки и ластился. И за это время я пожалела только об одном – что не завела его раньше.