Моё море

Глава 9

Song: Set fire to the Rain – Adel

Аля Перейра

— Эта техника называется пустой стул. — Сказал психолог и поставил передо мной черный металлический стул. Я вопросительно посмотрела на него. — Ты должна представить, что на этом стуле сидит тот человек, который нанёс тебе больше всего травм. На этом стуле сидит твоя мать, а на этом – твой отец, — он поставил ещё один стул.

Я посмеялась. Может это проверка на глюки? Как можно представить кого-то, если его здесь нет?

— Это не шутка, Аля. Это, довольно, распространенная методика лечения.

— Ага, я сейчас представлю их, буду разговаривать с пустым стулом, а вы упечете меня в дурку, так?! — Говорила я с серьезным лицом. А психолог через пару секунд разразился смехом.

— Аля, я как раз здесь для обратного.

— Ладно, — я посмотрела в его глаза с чертовской улыбкой и игривым огоньком, — тогда после меня со стулом будете разговаривать вы. Так будет честно!

Он не удивился, лишь посмеялся. За время нашего лечения психолог уже привык ко всем моим выходкам. Парень кивнул, и я улыбнулась. Почему это только он должен знать всё обо мне? Мне тоже хотелось послушать об его жизни и прошлом.

Тео отошел к своему креслу, а я уставила на два пустых стула. Прикрыла глаза, и передо мной нарисовали две фигуры моих родителей. Сколько бы времени не прошло, я всегда буду помнить их лица с мельчайшими подробностями. У мамы был небольшой шрам на голове и неяркие веснушки на щеках, у папы – легкая седая щетина на щеках, большой нос, глубокие морщины под глазами.

Не знаю почему, но они сидели передо мной: мама в фланелевом розовом длинном платье, а папа – в растянутых трениках и черной кофте в обтяжку.

— Мама, папа, я скучаю по вам. И я люблю вас. — Я забыла о существовании всех. Сейчас передо мной были только мои родители. Они смотрели каким-то виноватым взглядом на меня, но в них не было раскаяния. — Знаете, всю свою жизнь я хотела получить ответ на один вопрос: вы любите меня? В детстве я много раз спрашивала вас об этом, но никто не дал мне ответа. Когда я подросла, поняла, что молчание – это тоже ответ. Но я так хотела, чтобы вы любили меня хоть на чуточку также, как любила я! Для всех детей родители – это поддержка, забота, опора. У меня этого никогда не было. Я со всем справлялась одна: одна плакала в комнате от боли, одна давала отпор обидчикам, одна училась познавать жизнь. В тот момент, когда у всех детей были родители, у меня была только я. — Я повышала голос и в какой-то момент закричала. — Вы спихнули меня на тётю и сказали справляться со всем самой. И тётя дала мне поддержку и заботу, но она – моя тётя, она – не мой родитель. Почему вы так жестоко, подло, безжалостно, беспощадно, безбожно, зверски отдали своё дите на растерзание жизни? Почему вы отказались от меня? Почему забыли о моем существовании? Вы вычеркнули меня из своей жизни, будто я была ненужной фразой на листе. — Я прекратила кричать и выдохнула. — Я всегда пыталась найти в вас что-то хорошее, держалась за те редкие счастливые моменты с вами. Но сейчас я понимаю, что вам не нужен был ребёнок. Вы вспоминали о нём от скуки. Будто живой маленький организм – это игрушка. Когда захотел – подозвал к себе и поиграл, а в остальное время – где-то выбросил и даже не подходишь. Знаете, даже животные так не поступают со своими детьми. И мне очень, очень жаль, что Бог послал вам ребёнка, вы явно не заслуживали такого счастья – быть родителями. Вы ходили в церковь и так страстно молились Богу, жестоко порицая тех, кто не посещал церковь и не нес службу. Но самыми большими грешниками были вы сами! Лицемеры, которые горячо верили в Бога, но так издевались над собственным ребёнком. Вы подавали подати бедным и нищим, хотели очистить души, но тот грех, который вы совершили, уже не очистишь с души.. Мне говорили брать с вас пример, но кто бы знал, какими на самом деле вы были. — Я замолчала на несколько минут, собираясь с мыслями. — После вашей смерти мне было больно, но теперь полегчало. Теперь с вашими именами у меня ассоциируется лишь одно слово – скорбь. А раньше я разрывалась между чувствами и эмоциями – радость, боль, счастье, расстройство, злоба, вина, эйфория, ломка. Это был водопад эмоций, который разрушал меня изнутри: то ты на самом верху, безумно счастлив, но миг – и ты уже внизу, разбился о скалы. Даже сейчас, если бы в действительности были передо мной, сидели бы и смотрели мне в глаза, вы бы не дослушали до конца мою речь, оборвали меня на полуслове. Но я верю, что вы услышали все мои слова, которые не слышали при жизни. Да пошлет вам Бог теплых котлов, — я рассмеялась и посмотрела на психолога, он явно был растроган моей речью, — ох, случайно не то ляпнула, пусть у вас будут мягкие облачка в раю.