Только дыши... на моих губах

Глава 7. Небо так красиво плачет

Не просто убийство, а нанесение увечий, глумление над телом - над прекрасным человеком, чья жизнь была отобрана столь варварским и жестоким способом. В голове никак не укладывается, как можно просто взять и забрать чью-то жизнь? С этим нет ассоциаций жестокости или бездушия, скорее, ужас от отсутствия ценности человеческой жизни. Далеко не все жестокие и безнравственные люди забирают жизни - да, они совершают множество иных отвратительных поступков, но забрать жизнь... Даже в самой безумной фантазии Нью не может представить, чтобы он сделал нечто подобное...

Кай был таким хорошим человеком. Он был простым и открытым, легко находя общий язык с различными типажами людей. Кая любили все, его принимали, его ждали, его поддерживали - он светился, как весеннее солнце, но душа его цвела бескрайним полем белёсых ромашек, что отныне пропитаны его кровью.

Порой, лучше не думать. Порой, лучше не вспоминать. Порой, именно это невозможно контролировать - чем тяжелее ситуация, тем ярче воспоминания, тем живее вкус чувств, прожитых вместе, тем острее мысли, тем запутаннее клубок из выводов и мотивов, надуманных или логически сформированных.

Медицинская помощь оказывается Чаварину, как и гарантировал Ракковиц. В особой комнате, чересчур уютной для подобного заведения, Нью получает болезненный укол с успокоительным препаратом, а затем лёгкий разговор со штатным психотерапевтом. Этот человек отличается от психолога, с которым работал Чаварин ранее. Он более гибок в своих формулировках, осторожен в своих вопросах, а ещё он умеет слушать. Он не спешит диагностировать Нонга, напротив, складывается впечатление, что пытается понять. А ведь ранее Чаварину говорили, что, возможно, ему стоит сменить специалиста, но парень почему-то уверился, что все доктора такие. Теперь же он задумался над тем, что всё то время, проведённое в кабинете психолога, было пустой тратой времени.

А укол-то реально действенный. Ощущается и тело, и пространства вокруг как-то... пластилиново, что ли?

- Нью, - вежливо обращается мужчина, - расскажи мне немного подробнее, в каких отношениях ты был с пострадавшим?

Закусив губу, Чаварин прикрывает глаза. Знает, что сейчас должен раскричаться, окунуться в пучину вины за собственные стереотипы и глупость, но до чего же хорошее лекарство! Ёшкин кот!

- Чтобы я признал, что он мне друг, ему пришлось умереть, - тихо, апатично произносит Чаварин, глубоко вдыхая. - Понимаешь, ПиАпо? Я всё держал с ним дистанцию, называя только приятелем, но... это не изменило того факта, что он всё-таки стал мне другом.