Назови сумму. Плачу наличными.

Часть 6

Рео поддерживает Камико за плечи, помогая ей поудобнее сесть на постели. Хаттори продолжает рвано дышать, но подчиняется ему беспрекословно, попутно натягивая одеяло до самых ключиц. Ее до сих пор трясет так сильно, что отпустить страшно — того и гляди рухнет на пол набитым опилками мешком. Рео слегка покачивает Камико из стороны в сторону и с жалостью наблюдает, как ее тряпичные руки валятся на угловатые колени.

И куда подевалась вся ее воинственность?

Микаге назубок выучил — нельзя терять бдительность, но чувство вины за текущее состояние Хаттори диктует свои правила. Он берет с прикроватной тумбочки пустой стакан и до краев наполняет его водой. Лишние капли хаотично стекают по наружным стенкам и вдребезги бьются о бетонный пол. Они напоминают Рео выпавших из гнезда птенцов — неокрепших, юных, лишившихся жизни по его глупой неосторожности.

Перестарался.

Снова.

Он аккуратно приподнимает лицо Хаттори за подбородок и подставляет к ее растрескавшимся губам бокал. Камико пьет жадно и шумно. Ее не особо выразительный кадык маятником ходит вдоль шеи, и Рео не составляет труда подсчитать, сколько костей врезаются изнутри в ее тонкую кожу.

— Пей побольше, — вполголоса произносит он. — Говорить придется много.

Хаттори только моргает в ответ и пьет, пока не осушает стакан до дна.

— Знаю, — Камико вытирает рот ладонью и безжизненно откидывается назад в поисках опоры. Она едва заметно шипит, когда стертые в кровь лопатки врезаются в твердую спинку кровати. — Я готова. Давай покончим с этим.

— Сперва нужно начать. Я надеялся, что ты это сделаешь.

— С чего бы? Это тебя мучают какие-то тайны, Рео. Не меня, — обороняется Камико, глядя, как Микаге устраивается на противоположный край кровати. Хаттори впивается в него осуждающим взглядом, терпеливо дожидается, пока Рео найдет удобную позу и стреляет глазами вниз, уточняя: — Может, хотя бы штаны наденешь? Это отвлекает.

— Еще недавно ты сама их с меня срывала, а теперь тебе, выходит, не нравится? — усевшись по-турецки, Микаге упирается локтями в колени, кладет подбородок на сложенные домиком ладони и слегка подается корпусом вперед. — Впрочем, ничего удивительного. Вы, женщины, сами не знаете, чего хотите. Вечно что-то делаете, суетитесь, маячите перед носом без какой-либо четкой цели. Хотите казаться важными, продуманными, расчетливыми, вот только все это — иллюзия. И выглядит она безнадежно и дешево.