Я живу в тени. Я хожу в крови.

12

— Они завянут?

Его голос всегда был низким, немного с хрипотцой, совершенно не подходящим к внешности. Но сейчас, глядя на Генри, всё было оправдано. Он был разбит и потерян.

Они с Гермионой стояли в саду, рядом с надгробием, прямо под огромной ивой, склонившей ветви вниз; будто укутывавшей кусочек свежевскопанной земли и камня, что возвышался под ней. Гвоздики протянулись прямо до сада, сквозь ограду дома. Тянулись к той, что их так любила.

Грейнджер вздохнула, взглянув на цветы у дерева. Узнала. Тот самый сорт, что она подарила Пэнси. В груди сдавило. Теперь они будут освещать это место ночью, чтобы ей не было так темно лежать здесь одной.

— Нет, — ответила она, сжав кулаки. — Не завянут. Она об этом позаботилась.

Гермиона встала на колени и лопаткой аккуратно разрыхлила землю, сделав неглубокую ямку. Вытянув из горшка поющую лилию, она посадила её в лунку и закопала, теперь уже голыми руками. Нежно, едва касаясь. Словно боясь нарушить покой.

— Хочу, чтобы лилии пели ей... — она не смотрела на Генри, который подавил всхлип. — Надеюсь, ты не против...

Генри молчал. Генри плакал без слёз. Генри умирал. Генри стоял здесь и просто смотрел. Смотрел на выгравированные строчки:

«Любимая супруга. Верная подруга. Пэнси Харрингтон-Паркинсон».

Всего три строчки. Так, как попросила она.

Она оставила последнее слово за собой даже после смерти, написав каждому прощальное письмо. Гермиона своё ещё не читала. Она просто не могла смириться с её смертью. Не хотела ставить точку в их с Пэнси жизни. Просто-напросто боялась.

Грейнджер оставила Лорда наедине с его скорбью, зашла в дом и прикрыла за собой дверь. И после этого услышала сдавленный крик Генри. Он сломался. Боже правый, так же, как и все они. Лаванда, сидящая на диване, подняла на неё голову. Казалось, она похудела. Щёки впали, а серый цвет лица не говорил ни о чём хорошем.

— Иди домой, я побуду с Генри, — тихо сказала Браун. — Скоро придут Джинни и Полумна. Мы присмотрим за ним, — она глянула через плечо Гермионы, на стеклянную дверь.

— Нет, это ты должна отдохнуть, ты не спала и...

Лаванда поднялась на ноги. Подойдя к Гермионе, положила обе руки на её плечи и притянула к себе, крепко сжав в объятиях. Её сердце беспокойно отбивало грудь.