Давай расстанемся на рассвете?/Дроны-убийцы

Что ты творишь?!

Вроде я закончила с этой историей... Это какая-то традиция, обдумывать задумку более полугода прежде чем публиковать? 

— Живи... — первое, что я услышала при пробуждении. Камера не хотела фокусироваться, а в голове была каша из различных мыслей. Я всё понять не могла, что происходит и где я. Спустя пятнадцать минут камера наконец сфокусировалась на столь безжизненном потолке, что мне тотчас же захотелось посмотреть куда угодно, но не вперёд. Я приподнялась со своего спального места и тут же принялась осматриваться по сторонам. Столь знакомый и заезженный интерьер моей комнаты казался настолько чужим, словно я никогда не принадлежала этому месту. Часть вещей в комнате было запаковано в коробки, а какая-то часть отсутствовала совсем. Первые тревожные мысли промелькнули у меня в голове.

Хозяина голоса я так и не увидела рядом, даже не имела понятия, чей он мог быть, что вызывало табун мурашек. Голос сквозил необычайной добротой и нежностью, а слово кричало о внутренней буре говорящего дрона. Казалось даже, что это не меня оставили, а я. Будто именно я бросила того на произвол судьбы. Внезапно тяжёлый ком подошёл к горлу, казалось, что я задыхаюсь, но нет. Я жила, как и говорил тот голос. Я пытаюсь понять причину снизошедшей на меня тоски, но ничего такого не обнаруживаю.

За дверью слышится тихое шуршание и в комнату входит отец. Он мнётся у входа, смотря на меня столь растерянно, что я и сама теряюсь. Он глядит на меня так, словно ищет что-то в моём лице. Секунда и он удивляется, что заставляет меня задуматься. Он глядит всё ещё растерянно, но уже кажется, что это от того, что он опять про меня забыл.

— Узи, ты как? — его голос дрожит, но он всё же осмеливается подойти, чем удивляет. Долго на него смотрю, негодуя от того, что вообще его интересует.

— Нормально. — отвечаю я с такой неохотой, что даже зеваю. Он молчит, мнётся около меня. — Ты чего-то хотел от меня?

— Нет. — он решается присесть на край койки, внимательно смотря на меня. — Будь ты в порядке, ты бы не плакала...

— Кто плачет? Я плачу? — удивилась я, а потом обернулась к зеркалу и заметила, что это была правда. Цифровые слёзы текли, говоря о моём состоянии больше, чем я сама. Я поспешила стереть наглые слёзы, но те продолжали течь. — Чёрт...

— Тебя что-то тревожит? Можешь поделиться этим со своим стариком, я тебя выслушаю. — отец придвинулся ко мне поближе и потянул было руки ко мне, как я по ним ударила своей дрожащей рукой. Он смотрит на меня с непониманием, а я в свою очередь старалась не смотреть на него. Что-то внутри кричало, что говорить подобные слова должен далеко не мой помешанный на дверях отец. А кто тогда должен?