Между дьяволом и морем

Глава 8

Шейд мало что понимал в искусстве. Медленно пробираясь по галерее и смешиваясь с толпой людей, элегантно одетых в оттенки черного, белого и серого, он чувствовал себя не в своей тарелке.

Он и остальная команда прибыли совсем недавно и рассредоточились, высматривая любые признаки Максена. Приглашение, которое они обнаружили в его доме, было единственной зацепкой, за которую они могли ухватиться, и после подтверждения, что картина в его доме действительно была написана кровью, посещение выставки казалось логичным следующим шагом.

В биографии Максена не было никаких упоминаний о том, что он интересовался искусством, и, если не считать одной фотографии уголка холста, которую он разместил в своих социальных сетях, его ничего не связывало с искусством.

– Все выходы защищены, – раздался голос Акселя в прозрачном наушнике в правом ухе Шейда. Он подключался ко всем их мультислейтам, микрофон мог быть активирован простым прикосновением к запястью. – Кто-нибудь уже заметил цель?

– Пока ничего, – ответил Гейл.

– То же самое, – сказал Дарио.

Шейд не потрудился ответить, отойдя от картины, перед которой он стоял, делая вид, что рассматривает ее. Он остановился перед следующей, разглядывая толстые мазки зеленой краски, которые покрывали полосу синего цвета. Всякий раз, когда кто-нибудь приближался, он наклонял голову в их сторону и бросал на них взгляд. Поскольку на днях именно он был тем, кто бросился в погоню, есть шанс, что Максен узнает его, так что главной задачей в сегодняшних поисках было оставаться инкогнито.

– Интересуетесь искусством, детектив? – Аполлон подошел к нему, отвлекая его внимание от большой картины.

Как и все остальные, он был одет в черный шелковистый костюм-тройку, который облегал его во всех нужных местах. Он уложил свои волосы так, чтобы они вились надо лбом, и когда он улыбался, свет от ламп, висевших над картиной, перед которой они стояли, ярко отражался в его темно-синих радужках.

Он выглядел хорошо, по-настоящему хорошо. Определенно лучше, чем любая из дорогих работ, приколотых к стенам.

– Мне нравится, – сказал Шейд, затем откашлялся и снова повернулся к картине. – Но я действительно не понимаю.

– А что бы ты хотел узнать? – Аполлон придвинулся ближе, засунув левую руку в карман своих парадных брюк, и уставился на водовороты синего и зеленого цветов перед ними. Он держал бокал с шампанским, внезапно оказавшись так близко к Шейду, что тот буквально услышал, как пузырчатая золотистая жидкость шипит в бокале. – Искусство – это все, что связано с чувствами.