Остров сокровищ. Р.Л.Стивенсон

9.Порох и оружие

"Испаньола" стояла довольно далеко от берега. Чтобы добраться до нее, нам пришлось взять лодку и лавировать среди других кораблей. Перед нами вырастали то украшенный фигурами нос, то корма. Канаты судов скрипели под нашим килем и свешивались у нас над головами. На борту нас приветствовал штурман мистер Эрроу, старый моряк, косоглазый и загорелый, с серьгами в ушах. Между ним и сквайром были, очевидно, самые близкие, приятельские отношения. Но с капитаном сквайр явно не ладил. Капитан был человек угрюмый. Все на корабле раздражало его. Причины своего недовольства он не замедлил изложить перед нами. Едва мы спустились в каюту, как явился матрос и сказал: - Капитан Смоллетт, сэр, хочет с вами поговорить. - Я всегда к услугам капитана. Попроси его пожаловать сюда, - ответил сквайр. - Капитан, оказалось, шел за своим послом. Он сразу вошел в каюту и запер за собой дверь. - Ну, что скажете, капитан Смоллетт? Надеюсь, все в порядке? Шхуна готова к отплытию? - Вот что, сэр, - сказал капитан, - я буду говорить откровенно, даже рискуя поссориться с вами. Мне не нравится эта экспедиция. Мне не нравятся ваши матросы. Мне не нравится мой помощник. Вот и все. Коротко и ясно. - Быть может, сэр, вам не нравится также и шхуна? - спросил сквайр, и я заметил, что он очень разгневан. - Я ничего не могу сказать о ней, сэр, пока не увижу ее в плавании, - ответил ему капитан. - Кажется, она построена неплохо. Но судить об этом еще рано. - Тогда, сэр, быть может, вам не нравится ваш хозяин? - спросил сквайр. Но тут вмешался доктор Ливси. - Погодите, - сказал он, - погодите. Этак ничего, кроме ссоры, не выйдет. Капитан сказал нам и слишком много и слишком мало, и я имею право попросить у него объяснений... Вы, кажется, сказали, капитан, что вам не нравится наша экспедиция? Почему? - Меня пригласили, сэр, чтобы я вел судно суда, куда пожелает этот джентльмен, и не называли цели путешествия, - сказал капитан. - Отлично, я ни о чем не расспрашивал. Но вскоре я убедился, что самый последний матрос знает о цели путешествия больше, чем я. По-моему, это некрасиво. А как по-вашему? - По-моему, тоже, - сказал доктор Ливси. - Затем, - продолжал капитан, - я узнал, что мы едем искать сокровища. Я услыхал об этом, заметьте, от своих собственных подчиненных. А искать сокровища - дело щекотливое. Поиски сокровищ вообще не по моей части, и я не чувствую никакого влечения к подобным занятиям, особенно если эти занятия секретные, а секрет - прошу прощения, мистер Трелони! - выболтан, так сказать, попугаю. - Попугаю Сильвера? - спросил сквайр. - Нет, это просто поговорка, - пояснил капитан. - Она означает, что секрет уже ни для кого не секрет. Мне кажется, вы недооцениваете трудности дела, за которое взялись, и я скажу вам, что я думаю об этом: вам предстоит борьба не на жизнь, а на смерть. - Вы совершенно правы, - ответил доктор. - Мы сильно рискуем. Но вы ошибаетесь, полагая, что мы не отдаем себе отчета в опасностях, которые нам предстоят. Вы сказали, что вам не нравится наша команда. Что ж, по-вашему, мы наняли недостаточно опытных моряков? - Не нравятся мне они, - отвечал капитан. - И, если говорить начистоту, нужно было поручить набор команды мне. - Не спорю, - ответил доктор. - Моему другу, пожалуй, следовало набирать команду вместе с вами. Это промах, уверяю вас, совершенно случайный. Тут не было ничего преднамеренного. Затем, кажется, вам не нравится мистер Эрроу? - Не нравится, сэр. Я верю, что он хороший моряк. Но он слишком распускает команду, чтобы быть хорошим помощником. Он фамильярничает со своими матросами. Штурман на корабле должен держаться в стороне от матросов. Он не может пьянствовать с ними. - Вы хотите сказать, что он пьяница? - спросил сквайр. - Нет, сэр, - ответил капитан. - Я только хочу сказать, что он слишком распускает команду. - А теперь, - попросил доктор, - скажите нам напрямик, капитан, чего вам от нас нужно. - Вы твердо решили отправиться в это плавание, джентльмены? - Бесповоротно, - ответил сквайр. - Отлично, - сказал капитан. - Если вы до сих пор терпеливо меня слушали, хотя я и говорил вещи, которых не мог доказать, послушайте и дальше. Порох и оружие складывают в носовой части судна [в носовой части судна помещались матросы]. А между тем есть прекрасное помещение под вашей каютой. Почему бы не сложить их туда? Это первое. Затем, вы взяли с собой четверых слуг. Кого-то из них, как мне сказали, тоже хотят поместить в носовой части. Почему не устроить им койки возле вашей каюты? Это второе. - Есть и третье? - спросил мистер Трелони. - Есть, - сказал капитан. - Слишком много болтают. - Да, чересчур много болтают, - согласился доктор. - Передам вам только то, что я слышал своими ушами, - продолжал капитан Смоллетт. - Говорят, будто у вас есть карта какого-то острова. Будто на карте крестиками обозначены места, где зарыты сокровища. Будто этот остров лежит... И тут он с полной точностью назвал широту и долготу нашего острова. - Я не говорил этого ни одному человеку! - воскликнул сквайр. - Однако каждый матрос знает об этом, сэр, - возразил капитан. - Это вы, Ливси, все разболтали! - кричал сквайр. - Или ты, Хокинс... - Теперь уже все равно, кто разболтал, - сказал доктор. Я заметил, что ни он, ни капитан не поверили мистеру Трелони, несмотря на все его оправдания. Я тоже тогда не поверил, потому что он действительно был великий болтун. А теперь я думаю, что тогда он говорил правду и что команде было известно и без нас, где находится остров. - Я, джентльмены, не знаю, у кого из вас хранится эта карта, - продолжал капитан. - И я настаиваю, чтобы она хранилась в тайне и от меня, и от мистера Эрроу. В противном случае я буду просить вас уволить меня. - Понимаю, - сказал доктор. - Во-первых, вы хотите прекратить лишние разговоры. Во-вторых, вы хотите устроить крепость в кормовой части судна, собрать в нее слуг моего друга и передать им все оружие и порох, которые имеются на борту. Другими словами, вы опасаетесь бунта. - Сэр, - сказал капитан Смоллетт, - я не обижаюсь, но не хочу, чтобы вы приписывали мне слова, которых я не говорил. Нельзя оправдать капитана, решившего выйти в море, если у него есть основания опасаться бунта. Я уверен, что мистер Эрроу честный человек. Многие матросы тоже честные люди. Быть может, все они честные люди. Но я отвечаю за безопасность корабля и за жизнь каждого человека на борту. Я вижу, что многое делается не так, как следует. Прошу вас принять меры предосторожности или уволить меня. Вот и все. - Капитан Смоллетт, - начал доктор улыбаясь, - вы слыхали басню о горе, которая родила мышь? Простите меня, но вы напомнили мне эту басню. Когда вы явились сюда, я готов был поклясться моим париком, что вы потребуете у нас много больше. - Вы очень догадливы, доктор, - сказал капитан. - Явившись сюда, я хотел потребовать расчета, ибо у меня не было ни малейшей надежды, что мистер Трелони согласится выслушать хоть одно мое слово. - И не стал бы слушать! - крикнул сквайр. - Если бы не Ливси, я бы сразу послал вас ко всем чертям. Но как бы то ни было, я выслушал вас и сделаю все, что вы требуете. Однако мнение мое о вас изменилось к худшему. - Это как вам угодно, сэр, - сказал капитан. - Потом вы поймете, что я исполнил свой долг. И он удалился. - Трелони, - сказал доктор, - против своего ожидания, я убедился, что вы пригласили на корабль двух честных людей: капитана Смоллетта и Джона Сильвера. - Насчет Сильвера я с вами согласен, - воскликнул сквайр, - а поведение этого несносного враля я считаю недостойным мужчины, недостойным моряка и, во всяком случае, недостойным англичанина! - Ладно, - сказал доктор, - увидим. Когда мы вышли на палубу, матросы уже начали перетаскивать оружие и порох. "Йо-хо-хо!" - пели они во время работы. Капитан и мистер Эрроу распоряжались. Мне очень понравилось, как нас разместили по-новому. Всю шхуну переоборудовали. На корме из бывшей задней части среднего трюма устроили шесть кают, которые соединялись запасным проходом по левому борту с камбузом [камбуз - корабельная кухня] и баком [бак - возвышение в передней части корабля]. Сначала их предназначали для капитана, мистера Эрроу, Хантера, Джойса, доктора и сквайра. Но затем две из них отдали Редруту и мне, а мистер Эрроу и капитан устроились на палубе, в сходном тамбуре [сходной тамбур - помещение, в которое выходит трап (лестница, ведущая в трюм)], который был так расширен с обеих сторон, что мог сойти за кормовую рубку [рубка - возвышение на палубе судна для управления]. Он, конечно, был тесноват, но все же в нем поместилось два гамака. Даже штурман, казалось, был доволен таким размещением. Возможно, он тоже не доверял команде. Впрочем, это только мое предположение, потому что, как вы скоро увидите, он недолго находился на шхуне. Мы усердно работали, перетаскивая порох и устраивая наши каюты, когда наконец с берега явились в шлюпке последние матросы и вместе с ними Долговязый Джон. Повар взобрался на судно с ловкостью обезьяны и, как только заметил, чем мы заняты, крикнул: - Эй, приятели, что же вы делаете? - Переносим бочки с порохом, Джон, - ответил один из матросов. - Зачем, черт вас побери? - закричал Долговязый. - Ведь этак мы прозеваем утренний отлив! - Они исполняют мое приказание! - оборвал его капитан. - А вы, милейший, ступайте на кухню, чтобы матросы могли поужинать вовремя. - Слушаю, сэр, - ответил повар. И, прикоснувшись рукой к пряди волос на лбу, нырнул в кухонную дверь. - Вот это славный человек, капитан, - сказал доктор. - Весьма возможно, сэр, - ответил капитан Смоллетт. - Осторожней, осторожней, ребята! И он побежал к матросам. Матросы волокли бочку с порохом. Вдруг он заметил, что я стою и смотрю на вертлюжную пушку [вертлюжная пушка - пушка, поворачивающаяся на специальной вращающейся установке - вертлюге], которая была установлена в средней части корабля, - медную девятифунтовку, и сейчас же налетел на меня. - Эй, юнга, - крикнул он, - прочь отсюда! Ступай к повару, он даст тебе работу. И, убегая на кухню, я слышал, как он громко сказал доктору: - Я не потерплю, чтобы на судне у меня были любимчики! Уверяю вас, в эту минуту я совершенно согласился со сквайром, что капитан - невыносимый человек, и возненавидел его.