Иней

Часть 4. Секрет?

 Россия обнимал меня. Я чувствовал его холодные пальцы на макушке. Мне было так хорошо в этот момент, какое-то странное, приятное чувство зарождалось в области сердца и плавно растекалось по всей груди. Всё ещё всхлипывая у РФ на плече, я пытался ещё сильнее прижаться к нему. Вскоре я почти успокоился, но оставался некий «порог», из-за которого я мог снова пустить слезы. Раша продолжал обнимать меня. — Всё же концерт одного певца был услышан. — тихо сказал он мне на ухо. — Т-ты знал?! — резко подняв голову и посмотрев ему в глаза, выпалил я. Сказать, что я был в шоке — ничего не сказать! Я краснел, смущался, а Россия продолжал мягко улыбаться. Его глаза были фиолетового цвета. — Услышать всхлипы во время бури для меня дело простое. Хотя только после этого я понял, что ты задумал. Спасибо. — он вытер с моей щеки последнюю слезинку. Я же продолжал краснеть, мне было так неловко, то чего я старался не смотреть ему в глаза. — Ты снова научился улыбаться. — послышался голос СССР. — А? — РФ посмотрел на своего отца. — Точно-точно! В детстве ты часто улыбался. — произнесла Беларусь. — Но это было до того, как на тебя свалились обязанности страны. После этого ты если и улыбался, то фальшиво и редко. — грустно сказала Украина. — Разве? — спросил Россия. — Кстати, откуда и как давно у тебя появился шрам на пол-лица? — немного сурово произнесла Беларусь. — Ну, года 2 назад. Я ещё уезжал по делам в маленький городок, окружённый лесом больше чем на половину. Там мне местные рассказали о волке-одиночке, что терроризировал этот городишко. Возвращаясь с окраины города, на меня со спины напал этот самый волк. Он был обычного размера, но шерсть полностью чёрная. Я его схватил за челюсть, но он успел пройтись когтями по лицу. После я просто убил его. — Как? — тихо спросила Украина. — Сломал ему шею, повернув голову где-то на 180 градусов. — неуверенно ответил РФ, всё еще сидя на полу рядом со мной — Допустим, но почему мы этого не знали? — спросила Беларусь. — Вы не знали? А вот сейчас я точно обижусь. — хмуря брови, произнёс Россия. Я тихо засмеялся. РФ посмотрел на меня. — Что? Я что-то не так сказал? — Нет, просто сама ситуация забавная. — успокаиваясь сказал я. Россия просто улыбнулся и встал с пола, протягивая мне руку. Я принял его помощь. Его рука оказалась такой большой, по сравнению с моей. — А тебе вообще с кровати вставать можно? — поинтересовался СССР. — Конечно можно. Если сравнивать то, сколько я крови терял, когда вскрывался, и сейчас... — Но ты бегал с ранами 3 дня, не обрабатывая их. — перебил СССР. Россия молчал, видимо, не зная, что ответить. — А может поедем домой? Кошки наверное уже с ума сходят от голода.— попытался избежать вопроса РФ. Я даже не думал, что у них есть домашние животные. — Тем более у меня тут недалеко спрятан самолёт. — А мы в него влезем? — скептически просил СССР. — Мой самолёт, как твоя буханка. — Не понял. — Семиместный. — Хорошо? — как-то неуверенно сказал Совок. Как и говорил Россия, самолет был семиместный. Перед полётом РФ отдал мне свою куртку, сказав что на высоте будет холодно, а я в одной футболке. Пока мы летели, я думал о России. Он так приятно пахнет, сложно сказать чем именно. Пытаясь понять, чем же он пахнет, я стал сильнее укутываться в его куртку. — Тебе холодно? — спросила Украина. — Н-нет, я просто... — я замолчал, чувствуя что краснею. — Да. я замёрз. — лучше я совру, чем она догадается о моих чувствах к её брату. Мы прилетели достаточно быстро. Приземляться пришлось на дорогу, благо на ней не было ни одной машины. Россия завёз самолёт на большой участок, принадлежащий СССР. Мне предложили переночевать в их доме, от чего я не стал отказываться. Время было около 14 часов. Мы все вошли в дом. На РФ тут же спрыгнула трёхцветная кошка. Рыжий, черный и белый. Все цвета были разбросаны по её шерсти пятнами. Её грудка, живот и вся левая передняя лапка были белого цвета. Кошка была большая и пушистая. — Ай, Мика! — Раша снял её со своих плеч. — Жопа толстая. — РФ посмотрел на неё и обнял. Ко мне подошла другая кошка, тоже трёхцветная. Чёрный, серый и белый. Она была очень красивой, на серой шерсти был узор, почти как у тигра, белый треугольник на мордочке, чёрная буква М на лбу, белые грудка, «носочки» на передних лапках и «гольфики» на задних лапках. Россия отпустил Мику и обратился к этой кошке. — Мася, давно не виделись. — кошка мяукнула и подошла к РФ. Он взял её к себе на руки. — А можно её погладить? — тихо спросил я. — Конечно, можешь попытаться её подержать. — Посему «попытаться»? — Они обе по 7 кг весят. — Ого. — И такое бывает. — Я стал гладить Масю. Её шерсть такая мягкая и приятная. Я подошёл ближе к России, сам того не замечая. Вдруг послышался шорох со стороны кухни, и кошка стала вслушиваться. — Жрать, жрать, жрать! — послышался голос Беларуси, и Мася моментально выпрыгнула из рук РФ. Потом ко мне пришло осознание, на какие слова отреагировала кошка, и я засмеялся. — Я однажды так их позвал, а сёстры подхватили эту идею... — пояснил Россия. — Это забавно. — Есть такое. Давай я проведу тебя по дому? — уголки его губ были чуть-чуть приподняты. — Ok. — не задумываясь ответил я. Дом был двухэтажным и небольшим, всего 5 спален (на первом 1, на втором 4), 2 ванные комнаты (по одной на этаж), котельная и кухня, соединённая с большим помещением широким проёмом без дверей. Дать определённое название этому помещению я не могу, ведь в это помещение попадаешь сразу, выходя из прихожей. Лестница, ведущая наверх, тоже начинается в этом помещении. Но привлекло моё внимание большое количество картин. Насчитал я их около 20. Было несколько портретов (Беларуси, Украины СССР и Казахстана), но в основном были красивые пейзажи прудов. Одна из картин привлекла меня больше всего. Её явно писали, находясь на дереве летом. РФ рассказал, что съехал в другой дом около 6 недель назад. Россия подошёл к СССР. — Отец, Серебряный пруд не изменился? — Нет. Ты давно его не посещал. — Знаю, поэтому и спрашиваю. В последний раз я там был лет 15 назад. — Хотя он находится прямо за воротами на полянке. — Да. Я, пожалуй, пойду прогуляюсь. — Хорошо. Только возьми ключи от калитки. — Зачем, если есть деревья? — с улыбкой спросил РФ. Не успел СССР ничего сказать, как Россия уже ушёл. — Можешь пойти с ним? — протягивая мне ключи, спросил СССР. — Боюсь как бы у него шов не разошёлся. — Хорошо. — быстро согласился я, ведь тоже этого боялся. Когда Россия в поле моего зрения, я меньше волнуюсь. На улице было достаточно тепло. Осень только началась, и на деревьях не было ни одного пожелтевшего листочка. Я пошел по тропинке, впереди шёл РФ. Он был метрах в 8 от меня. Подойдя к большой Берёзе, крупные ветки которой выглядывали за забор, Россия быстро взобрался на дерево. Такое чувство, будто он всю жизнь так делал. Постояв некоторое время на большой ветке, он спрыгнул за забор. Открыв калитку, я вышел с частной территории. Тут была дорога без асфальта, небольшая тропинка, ведущая к большому дереву с 7 стволами, по крайней мере все эти стволы выходили из одной точки. Стволы были около метра в диаметре. 2 ствола тянутся прямо над водой пруда. На одном из них уже стоял Россия. Я подошёл к этому дереву.

— Не хочешь посмотреть отсюда? Тут вид красивее, чем на земле. — повернувшись ко мне спросил РФ.— Не думаю, что я смогу туда забраться. — на самом деле, я смог бы залезть, но с помощью.— Я тебе помогу. — Россия протянул мне руку. Не долго думая, я взял её и упёрся одной ногой в кору дерева, а РФ спокойно смог поднять меня. Я увидел тот самый пейзаж, который был на той картине.— Та картина... — тихо прошептал я.— Это была последняя картина, которую я написал здесь. Всё остальное — простые зарисовки, нацарапанные за 5 минут.— А остальные пейзажи и портреты?— Тоже мои работы. — Россия грустно улыбался и смотрел куда-то вдаль. Ветер играл с его светлыми прядями, то чего он казался ещё печальнее. — Некоторые картины я писал на Золотом пруду и в берёзовой роще. Когда-то я знал тут каждый камушек, но проблемы сваливались мне на голову, и мне приходилось работать, забыв обо всём. Я сам не заметил, как перестал улыбаться и получать удовольствие от жизни. Даже самые простые чувства для меня были чужды. Ситуацию ухудшало моё положение. Поэтому я стал резаться. Это успокаивало. Но твои тихие всхлипы. я не ожидал такого. Ведь мы считались врагами. В итоге как-то стал снова чувствовать то, что давно забыло моё холодное, каменное сердце. — я вдруг понял, что я неосознанно сделал. Я помог России снова чувствовать, наслаждаться жизнью и улыбаться. РФ снял мои очки. С моих ресниц сорвалась солёная капля. На этот раз я плакал от счастья. Россия улыбнулся чуть шире, из-за чего белый большой пластырь, закрывавший рану на лице, окрасился в красный.— Твой порез...— Всё в порядке. Эти детские воспоминания... Как жаль, что мы выросли. На сердце лишь останется тёплая печаль. — РФ накрыл своей рукой большую засечку на соседнем стволе. Ветер усилился, убирая волосы с его лица.— Пойдём домой. — эта простая фраза, но от неё что-то приятное расползлось по груди.— Да. — улыбаясь, ответил я.