Иррациональность

~3~

Барри хочет, чтобы Ронни был жив, возможно, тогда бы она не сидела по ночам в лаборатории или возле входа в ускоритель, думая о нем. Барри хочет, чтобы Ронни никогда не существовало, возможно, тогда бы она полностью принадлежала ему.

Он срывается на нее, находясь под воздействием сил Радужного Всадника. Он кричит, обвиняет в том, что она принимает его за Ронни. Его осуждает Фелисити. Его осуждает он сам. Кейтлин уходит, даже не оглянувшись.

А Барри просто чувствует злость, когда снова видит ее обеспокоенное лицо, когда снова задается вопросом: «Кого она видит? Его или Ронни? Кого она спасает? Его или Ронни? Кого она хочет касаться? Его или Ронни?». Эти вопросы роятся в его голове уже давно. Они сводят с ума. Он срывается только сейчас.

После он срывается на Оливера, на Джо, на капитана, полирует асфальт лицом Эдди и орет на Айрис. Он дерется с Оливером, мечтая убить, размазать его самодовольную физиономию, кричащую: «Я знаю как лучше».

Барри знает, что Оливер ничерта не знает. Барри знает, что Оливер не может определиться в своих отношениях с Фелисити, хотя, казалось бы, бери и не отпускай. Барри завидует Оливеру в том, что у его возлюбленной в голове один он, а не в компании мертвого жениха. Барри завидует тому, что в голове у Фелисити образ Оливера не сливается с образом другой, предыдущей любви.

Барри извиняется перед всеми, кроме Кейтлин. Барри боится подойти к ней. Барри боится утонуть в крови из ее затянувшихся ран, по которым собственноручно прошелся скальпелем.

Он знает, что она сидит сейчас за своим рабочим столом и теребит свое чертово кольцо на безымянном пальце. Одно только воспоминание об этом заставляет его злиться, хотя воздействие Радужного Всадника давно в прошлом.

Аллен ходит по коридору, не решаясь войти. Он запускает пальцы в волосы, трет щеки, безумного смотрит на дверь, пытаясь набраться смелости. Он чувствует себя готовым сделать это только после сорока кругов, намотанных вокруг здания лаборатории.

Кейтлин сидит за столом, как он и предполагал. Кейтлин теребит кольцо, как он и предполагал. Кейтлин выглядит безумно несчастной, поэтому ему начинает казаться, словно кровавое море плещется у его ног.

Барри подходит к ней. Барри трогает ее за плечо. Кожа к коже. Это заставляет его мучительно сглатывать. Ее - вскрикнуть и подпрыгнуть на стуле.

- Больше никогда так не делай! - ее пальчик смотрит в его грудь, отбивая невидимую точку в такт каждому слову. Он поднимает вверх руки. Он сдается ей во всех смыслах, хоть она и не понимает этого. Он виновато смотрит.

- Извини, я не хотел напугать тебя.

Кейтлин качает головой. Она уже не злится, только старается как можно непринужденнее убрать фото с монитора. Не успевает. Барри замечает счастливых и влюбленных Кейтлин и Ронни. Барри скрипит зубами и сжимает пальцы в кулаки.

- Что-то случилось? - она вздыхает и поправляет прическу. Она облизывает губы, отчего он готов просто посадить ее на стол и целовать всю ночь. Она слегка наклоняет голову и ждет ответа, отчего он готов впиться губами в изгиб ее шеи и облизать ключицу.

- Эм, нет, я просто хотел извиниться... за то, что произошло сегодня. Я не должен был так говорить, и... - она не дает ему закончить. Просто качает головой с легкой улыбкой и тихо отвечает:

- Ничего страшного. Это был не ты, Барри, давай просто забудем? Все нормально.

Он ей не верит. Он же видит, как ей больно. Он же видит, что она не забудет, хоть и не будет напоминать. Она никогда не забудет своего Ронни. Это доводит его до безумия. Это заставляет его делать глупости.

- Кейтлин, мы оба знаем, что это был я. Его воздействие не вызывает агрессию, оно заставляет проявляться имеющуюся, - он подходит ближе. Кейтлин непроизвольно делает шаг, но с неизменным невозмутимым видом отвечает:

- В любом случае ничего страшного, Барри, - ее язычок снова проходится по губам. Его сумасшествие снова подступает к самому горлу. - Я знаю, что бываю назойлива в своей заботе, так что у тебя есть поводы для злости.

- Знаешь, Кейтлин, дело вовсе не в твоей заботе... - он зажимает ее между собой и столом так, что она вынуждена опереться о столешницу руками, прогнувшись назад, чтобы не уткнуться носом куда-то в район его подбородка. - Могу я задать тебе вопрос?

Кейтлин, как завороженная, смотрит на него и немного нерешительно кивает.

- Кого ты видишь, когда смотришь на меня, Кейтлин? Прошу, ответь, потому что это незнание медленно убивает меня изнутри уже несколько месяцев! Кого ты пытаешься спасти, когда спасаешь меня? Кого ты лечишь, когда лечишь меня? О ком ты заботишься, когда заботишься обо мне? Ты хочешь уберечь меня или его? Ты хочешь спасти меня или его? Ты хочешь вывалить на меня всю свою заботу, потому что ты не смогла сделать это с ним, или потому что ты хочешь сделать это со мной? Скажи, я для тебя я, или просто проекция Ронни? Ты делаешь все эти вещи, потому что не смогла спасти его, а теперь чувствуешь себя виноватой?

Барри прерывисто дышит. Барри склоняется к ее лицу, ожидая ее ответа, реакции, что угодно. Он готов к тому, что она ударит его, оттолкнет, начнет кричать. Это в любом случае будет лучше того неловкого молчания, затопившего окружающее пространство.

Кейтлин смотрит прямо в его глаза. Он замечает отблески слез в них. Это заставляет его резко отпрянуть назад, отвернуться, зарыться пальцами волосы и замотать головой.

- Какой же я идиот...

- А что видишь во мне ты, Барри? - ее голос тих и отстранен. Он медленно поворачивается к ней, непонимающе смотрит. Она скрещивает руки на груди и одаривает его своим фирменным взглядом, от которого ему хочется пасть на колени и целовать ее руки в поисках прощения либо убежать на Северный полюс и попытаться спрятаться в ледниках.

- Кого видишь во мне ты, когда смотришь на меня? Когда спрашиваешь, как прошел мой день? Когда провожаешь до дома или обнимаешь? Я для тебя замена Айрис, которая не просто не замечает тебя, а внесла в список своих близких людей под заголовком «Брат-лучший друг»?

В ее голосе горечь. В ее глазах безнадежность. Барри подходит к ней, берет ее лицо в свои руки и почти шепчет:

- Я уже давно не смотрю на Айрис так, как на тебя... Я просто боюсь, что ты видишь во мне лишь замену. Я просто... - ее губы обрушиваются на него как ястреб на свою добычу. Он чувствует их холодный мрамор. Он чувствует ее дыхание с привкусом ментола. Он чувствует, как сердце останавливается на секунду, чтобы застучать как бешеное после.

Барри прижимает ее к себе. Барри целует ее со всей неистовостью и отчаянностью, накопившейся в нем за все долгие месяцы мечтаний об этом моменте. Кейтлин льнет к нему, прижимается всем телом, гладит шею, ерошит волосы. Барри кажется, что он может спокойно умирать после такого. Барри кажется, что его сознание порабощено ее запахом и прикосновениями.

Они так близко, что физически ощущаются искры, отлетающие от каждого движения. Он прижимает ее к стене, сжимает запястья вместе и заводит на ее головой, чтобы спуститься по подбородку на шею, облизывая каждый дюйм бархатистой кожи. Его руки стягивают блузку, обнажая плечи, чтобы припасть губами к ее идеальным ключицам. Она вырывается из его захвата, чтобы выгнуться навстречу, вцепиться в волосы, склоняя голову ниже, к груди.

Барри утопает в ее запахе. Кейтлин растворяется в его прикосновениях. Он задирает юбку, скользит пальцами по бедру, ниже, провокационнее, к колену, поднимает ее ногу. Она с готовностью прижимается к нему, подпрыгивает, чтобы сцепить ноги на его пояснице. Он легко поддерживает ее под ягодицами, продолжая расцеловывать ее тело.

Она чувствует лишь порыв ветра, означающий его скорость, с помощью которой они уже в его квартире. Кейтлин теряет туфли где-то по дороге, но ей абсолютно плевать. Кейтлин заботит только его прерывистое дыхание где-то возле уха. Оно щекочет, заставляя спину покрываться мурашками возбуждения.

Когда Барри кладет ее на кровать, Кейтлин тянет его к себе, хватается за край джемпера и тянет вверх вместе с рубашкой, надетой под ним. Ей плевать на одежду, она отбрасывает ее. Она хочет чувствовать его тело. Ее пальцы скользят по груди, заметно напрягшейся, по, словно выточенному из мрамора, прессу. Она облизывается. Он резко склоняется вниз, пытаясь поймать ее язык своими губами. Пока она дразнит его, успевает стянуть штаны. Ее собственная юбка болтается где-то на поясе. Он помогает избавиться и от нее, и от бюстгальтера.

Они раскалены до предела. Они не могут терпеть. Она прижимается к нему, выгибается навстречу, когда он оказывается внутри. Барри желает быть самым медленным человеком на Земле, лишь бы продлить это мгновение, лишь бы заставить это длиться вечно. Кейтлин мечтает быть еще ближе, срастись кожей, сплавиться. Она вцепляется в его плечи. Она целует его родинки, кокетливо сбегающие по шее куда-то вниз. Она облизывает их языком. Ей так жарко, что она хочет снять с себя кожу.

Для него это словно исполнившаяся мечта. Для нее это долгожданный выход для копившихся эмоций. Он для нее всего лишь Барри. Милый, нежный, добрый Барри, оказавшийся ненасытным, всепоглощающим, центром ее личной Вселенной. Она для него всего лишь Кейтлин. Заботливая, властная, страстная Кейтлин, заполнившая его внутренний мир до самых краев, да так, что переливается, доводит до безумия.

- Я забочусь о тебе, Барри, потому что я не хочу потерять тебя. Никогда, - она шепчет ему на ухо, утыкаясь в шею.

- Я готов сделать для тебя все, что угодно. Всегда, - он обнимает ее, прижимает к груди, наслаждаясь запахом ее волос.