Он пытался найти выход

Часть 1

Примечание к части
Если мне ещё раз напишут, что фраза Сынмина должна быть как диалог, я удалю работу. Это такой прием, я использую его довольно часто, мне нравится как это выглядит.

«Все, что вам необходимо – уже внутри вас. Я верю, что люди сами создают свой рай и свой ад. Это личный выбор».
Карл Логан.
— Здравствуйте, меня зовут Хан Джисон, я по рекомендации Феликса Ли…
— Конечно, — девушка лет тридцати, в круглых очках и удобном свитере, улыбнулась ему, — рассказывайте.
— Я… Мой друг считает, что у меня депрессия.
— А вы так не считаете?
— Мне кажется, я в состоянии справиться с этим сам.
Она делает пометки в своем дневнике. Садится по-турецки и начинает раздражать Хана. Он взрослый мужчина, должен тратить время на психотерапию только из-за вечно паникующего Феликса. Да, он перепил таблеток. Да, он смешал их с алкоголем. Да, он пытался выброситься из окна. Не ест, не спит и вообще не может встать с кровати, но он же в порядке. Столько лет жить в этом состоянии. Он просто привык.
— Что с вами случилось?
— Насилие, гомофобия, непонимание и непринятие со стороны общества, но я в порядке, — он чешет затылок, трогает нос, проверяет часы, немного трясёт ногой, — в полном порядке.
— И когда всё началось?
— Началось что?
— Ваше самовнушение о том, что всё в порядке.
Джисон смотрит на неё нечитаемым взглядом. Ищет в лице напротив хоть какую-то зацепку, которая поможет сделать ей тоже больно, как она сейчас давит в уязвимые места. Блондинистые волосы, вышивка на штанах, куча ниток и браслетов на руках. Они как будто из разных миров. На нем костюм, который он регулярно носит в школу, портфель и дорогой парфюм. А она словно только что с митинга против войны.
— Мой друг регулярно повторял фразу: когда идёшь через ад — не останавливайся. Он остановился. Всё началось, когда я перешёл в новую школу. Его избивали за углом ближайшего дома. А я ничего не смог сделать. Точнее, я был уверен, что это не моё дело.
***
Осень не хотела приходить в этот душный город. Солнце пекло совсем по-летнему. Листья на деревьях были ещё зелёные, и желтеть, кажется, не собирались вовсе.
Джисону в его пиджаке было жарко ещё в полном автобусе. Поэтому на остановке он с облегчением вдохнул свежий воздух и снял ненужную вещь. По дороге в школу он купил бутылку воды и медленно, слушая любимые песни, направлялся в новое место своего обитания.
Он переводился каждый год. Иногда несколько раз за один семестр. И если в первые разы он пытался обжиться, найти друзей, то сейчас просто ждал, когда отца снова переведут в другой город, а они с матерью, разумеется, отправятся за ним. Из-за постоянного кочевничества Джисону начало казаться, что он не главный герой в своей жизни. И даже не второстепенный. Так, массовка на особенно интригующих местах, существующий лишь для того, чтобы придать больше драматизма сцене.
Вот и сейчас он стал наблюдателем.
И смотря на эту ужасную сцену, что развернулась за углом соседнего от школы дома, его тело парализовало, а из лёгких выкачало весь воздух. Он не мог сдвинуться с места, не мог дышать. Лишь молча наблюдал за этим.
Группа парней, человек шесть — не больше, — окружили мальчика, возраста того же, что и они, но худее и слабее. Он прижимал к груди рюкзак, держался за него как за спасательный круг, хотя защититься даже не пытался. Его били по ребрам, по голове, по ногам. Сыпали муку на голову и разбивали яйца. Они обзывали его ужасными словами и пытались унизить известными только им способами. А парень лишь хладнокровно смотрел на них снизу вверх, всем своим видом показывая, как сильно он их презирает.
— Нравится шоу? — прохрипел он Джисону.
Только сейчас Хан заметил, что ледяные глаза устремлены на него. И в них он не увидел ничего, кроме этого ужасного холода. Он ничего не ответил, выпил немного воды и под косые взгляды остальных отправился в школу.
Увиденное отложилось в памяти на долгие годы. Но после череды событий, произошедших после, оно перестало быть ярким. Тогда он ещё не знал, что ждёт его впереди. Не знал, сколько боли будет из-за этих парней. И сколько счастья из-за одного единственного, чьи глаза ему тогда показались холодными.
В учительской слишком много людей. Нужного он находит не сразу. Их классный руководитель преподает историю. На вид ему не больше тридцати, как будто только из института выпустился. У него дешёвая рубашка и грязные ботинки, жидкие волосы и мерзкие усы. Хана от него начало тошнить с первой минуты.
— Ну пойдём, — слишком бодро сказал учитель.
Школа обычная, как и все другие, где когда-то учился Хан. В классе всё то же самое. С первого взгляда понятно, что среди них есть элита и есть те, кто не вписывается в общество. Королева класса сидела за третьей партой вместе со своим парнем, типичная глупая блондинка, жующая жвачку. Заучки в очках на первых партах, лодыри в телефонах на последних. Его пустили через первую дверь в начале класса, так что он сразу оказался на виду двадцати с лишним человек.
— Ваш новый одноклассник, — сказал учитель детям, — можешь представиться.
— Хан Джисон.
— И всё?
Учитель явно пытался разрядить обстановку, показаться дружелюбным и заинтересованным в жизни детей, но это лишь раздражало. Хан закатил глаза, тяжело вздохнул, обвёл класс своим уставшим взглядом и уже собирался рассказать, что он здесь ненадолго, как через дальнюю дверь зашёл он. Тот самый парень, которого избивали за домом. Волосы были влажные, скорее всего отмывал то, что ему на них вывалили. Пиджак в руках, порванный воротник на рубашке.
— Опять опаздываешь, Минхо?
— Извините, учитель.
— Останешься после уроков.
Тяжёлый взгляд. Хана он, кажется, и не замечает вовсе. Падает за самую дальнюю парту рядом с окном. Учитель просит Джисона продолжить.
— Хорошо, меня зовут Хан Джисон, — начинает он медленно, — но вы можете меня никуда не звать и вообще не запоминать.
— Шутник какой, — хмыкнула блондинка, но остальным такое приветствие пришлось по вкусу.
Его посадили рядом с Минхо. Единственное свободное место. Вблизи он смог углядеть синяки на запястьях и шее, короткие тонкие кеды и круглые очки на парте. Парень выглядел гордым, высокомерным. Даже в порванной одежде, с грязным пиджаком и побитой шеей, он выглядел, как чёртов король. А все окружающие люди даже не достойны его присутствия.
— Может, хватит пялиться?
— Прошу прощения.
Это ужасно смущает. Он думает, как можно съязвить, чтобы не выглядеть совсем долбоебом, но как назло в голову ничего не лезет. А Минхо лишь вздыхает тихо и старается сосредоточиться на учёбе. Концентрируется он смешно, складка между бровей и лицо кирпичом, никаких эмоций. Почерк размашистый. В этот раз Хан наблюдает намного аккуратнее. Так, чтобы его не заметили, но по ухмылке на чужих губах понимает, что провалился.
На перемене к нему подошёл староста Ким Сынмин, очень приятно, я внесу тебя в список по дежурству.
— Блин, а без этого никак, да? Печально.
Сынмин лишь тихо смеётся, разделяя его горе. Девочки тоже заинтересованно окружили, попытались разузнать о том, откуда он приехал, чем живёт и кто родители. Через несколько минут расспросов у него трещала голова и тряслась нога. Они его бесили знатно. Поэтому он просто ушёл в туалет, на предложение проводить ответил категоричным нет. Конечно, он мог бы строить из себя джентльмена, быть вежливым и внимательным, но оно ему не нужно было.
— Минхо, ну дай хотя бы пиджак отстираю, у меня мыло есть.
— Феликс, съебись.
— Тогда раны обработаю.
— Феликс, ради бога, иначе дома ты получишь не только от отца.
— Я же переживаю.
— Не нужно, я в порядке.
— Но это не так…
Парень с россыпью веснушек на щеках, такой же худощавый, что и Минхо, пытался сделать для него хоть что-то, но тот снова и снова посылал его. Тогда Хан увидел первую перепалку семейства Ли. Старший брат строил из себя героя, которому не нужна помощь и сочувствие. Младший объяснял, что он долбоеб и, пожалуйста, давай я сделаю хоть что-то.
Они направлялись в дальнее крыло школы, где, как понял Джисон, находились служебные помещения, спортзал, музыкальный зал и прочие кабинеты, в которых занятия проходили не так часто. Но позже он увидел, что парни шли на крышу.
За ними Хан не пошёл, и так выставил себя полным идиотом. Дважды. Он немного прошёлся по школе, дошёл до автоматов с водой и столовой, а со звонком вернулся на свое место.
День был тяжёлый. Учителя, учуяв свежую кровь, регулярно вызывали Джисона к доске или спрашивали устно. Минхо подсказал несколько раз, за что парень был неимоверно ему благодарен. Но так и хотелось сказать всем, чтобы не строили большие ожидания на его счёт и что он скоро снова уедет.
После занятий к нему подошёл все тот же Ким Сынмин, надеюсь, ты меня помнишь и попросил помочь отнести учебники из библиотеки. Ему помогало ещё несколько таких же прилежных мальчиков, остальные сбежали по домам или интернет кафе.
— На самом деле класс у нас дружный, все друг с другом хорошо общаются, — как бы невзначай сказал Сынмин, когда они поднимались на третий этаж, — так что, если хочешь, можешь всегда обращаться ко мне или к кому-нибудь другому. Сложно в новом месте без друзей.
— Спасибо, учту, — как можно более дружелюбно ответил Хан, — а что насчёт Минхо? С ним тоже все общаются?
— С ним — нет.
— Почему?
— Из-за…
Но его прервала компания, появившаяся из-за угла коридора. В них он узнал тех самых, что издевались над Минхо. Сынмин сразу сжался под их взглядами, опустил голову и постарался как можно быстрее проскочить в нужный кабинет. Но вот их такая картина не устраивала. Парень с ужасной прической, жующий яблоко, кивнул в их сторону остальным, и вот учебники оказались на полу.
Вместе с достоинством Джисона.
— Поднять не хочешь?
Он гордо смотрел в глаза, как он понял, самого главного. Тот лишь хмыкнул и, толкнув плечом, ушёл на лестницу. Остальные тоже не смогли пройти спокойно, кто-то плюнул под ноги, кто-то посмотрел так, словно хотел убить. Лишь один с длинными волосами и родинкой под глазом задержался проверить, в порядке ли Сынмин.
— Простите…
— Эй, Хван, ты где завис?
Он быстро охапкой поднял несколько книг и рванул обратно к парням. А Джисону не оставалось ничего, кроме как поднять оставшиеся учебники.
— Лучше к ним не лезть. Он сын мэра. Тот его покрывает везде. К тому же его отец спонсирует школу, так что он чувствует себя здесь хозяином.
— Из-за него с Минхо никто не общается?
— Ага.
— А что он ему сделал?
— Не знаю, слухи ходят, но это бред полный. Кто-то говорил, что долг не вернул, а кто-то — что девушку увел. В любом случае…
Дальше Джисон не слушал. Ему было обидно, что из-за какого-то мудака этого парня игнорировала вся школа. Ведь ладно, если бы он был нехорошим человеком, тогда причина для бойкота была, а так глупо и как-то слишком по-детски. Позже уже на выходе Хан уточнил про Феликса и узнал, что они кровные братья. И в отличие от остальных, Феликс чихать хотел на эту банду во главе с Дамрёлем. Семейство Ли избегали все, а Хан почему-то не хотел.
Но когда он уже отправлялся домой, история повторилась. Над Минхо издевались, мешали с мусором, а он просто смотрел, не в силах подойти и защитить.
***
— Почему насилие так сильно вас задело?
— Потому что никто его не заслуживает.
— Вас били в детстве?
Джисону от этого смешно. Он не понимает её мотивов, не хочет понимать. Неужели она пытается доказать, что все травмы идут из детства? Глупости и бредни.
— Нет, разве что несколько раз ремнём. Но у меня была хорошая семья и счастливое детство, мы до сих пор поддерживаем связь.
— А с тем другом?
— Давайте на сегодня закончим.
Он не собирается это обсуждать. И эта женщина прекрасно знает обо всём. Феликс у неё наблюдается уже несколько лет и наверняка всё рассказал. Так почему она давит на больное? Почему задаёт эти вопросы, если знает ответы? Джисона это раздражало.
Внизу его ждал веснушчатый друг. На своей машине в солнечных очках и с яркой улыбкой.
— Хочешь кофе?
— Лучше виски.
— Все прошло не очень, да?
— Хочу выпить, отстань.
И кто такой Феликс, чтобы спорить с Ханом. Конечно, он отвёз его в бар, а после усадил пьяное тело в такси, предварительно попросив довести его до дома в целости и сохранности. Его план заключался в том, чтобы вытащить Джисона из болота прошлого, но как спасти человека, не желающего принимать помощь?