— Я хочу сесть на диету, — говорит Азирафаэль, и сердце Кроули ухает в пятки.
Демон очень хорошо знает своего ангела, поэтому не кидается его уговаривать, не совершать подобной глупости. Иногда в Азирафаэле просыпается дух противоречия, и он может быть очень упрямым и вздорным. Поэтому Кроули делает пофигистичный вид и как бы между делом интересуется:
— Ты уверен?
— Да, — грустно бормочет ангел. — Кажется, еда плохо отражается на моём человеческом теле.
Кроули выдерживает паузу. Он понимает, что к подобной мысли ангел пришёл не своим умом.
— А, по-моему, всё с твоим телом в порядке, — как можно небрежнее говорит демон.
— Ты, правда, так считаешь? — вскидывается Азирафаэль и испытующе на него смотрит.
Демон морщится и закатывает глаза.
— Ты идеальный! Я люблю в тебе всё без исключения, — признаётся он. — Я не буду любить тебя меньше, если ты захочешь изменений, но если ты сам в этом твёрдо уверен?
Лицо ангела преображается на глазах: взгляд светлеет, лоб разглаживается, на губах появляется улыбка.
— Не уверен! — признаётся он в ответ и устремляется на кухню, заваривать чай.
— Вот и отлично! — выдыхает Кроули ему вслед. — К дьяволу диету!
Только позже, перед самым сном, демон интересуется, почему Азирафаэль заговорил о похудении.
— Просто я тут прочёл, что подтянутая фигура выглядит намного сексуальнее, — шепчет ангел в темноту спальни.
— Где прочёл? — Кроули от любопытства даже приподнимает голову с постели.
— Вот, — отвечает Азирафаэль, вытаскивая из-под своей подушки толстый глянцевый журнал.
Демон отлично видит в темноте, и он поражён до глубины души.
— Зачем ты читал ЭТО? — вопрошает он.
Журнал тем временем взлетает в воздух и загорается.
— Запомни, глянец от нечистого, — выговаривает демон Азирафаэлю. — Кто-то из наших даже получил за его создание большие адские бонусы.
— Ну, я ж не знал, — возмущается ангел и кашляет.
— Зачем было дымить в доме? — бормочет он.
Кроули жаль, и он быстренько извиняется:
— Прости, погорячился.
Дым растворяется в воздухе вместе с остатками обгоревшего журнала. Они некоторое время лежат в темноте молча.
— А если Габриэль появится и скажет, что я совершил смертный грех? — вдруг спрашивает Азирафаэль тихо.
— Какой это? — искренне недоумевает Кроули.
— Ну, грех чревоугодия, конечно, — поясняет ангел.
— Какие глупости, — фыркает демон. Он пятой точкой чувствует крошки, оставшиеся после вечерних имбирных печенюшек.
— Ты же не объедаешься, ты только смакуешь, — уверяет Кроули Азирафаэля. Кажется, его слова успокаивают ангела, и тот засыпает.
А демон думает, что надерёт пернатую задницу Габриэля, да и с Богом если что потягается, если они вдруг решат обидеть его ангела.
