Плохие друзья

pt.3

— Кажется это твоё, — проговорил Мин, покрутив в руке ежедневник. Чимин, вздрогнув от неожиданности, обернулся. Юнги был один, это немного успокаивало, но в руке его была до боли знакомая вещица. Щёки Пака тут же вспыхнули, а сердце неприятно ухнуло куда-то вниз. — Ты его читал? — крайне несмело спросил Чимин. — А стоило? — приподнял бровь Мин. — Ты писал там что-то про нас? — Нет, клянусь, я не писал там про вас ничего плохого, — поспешил оправдаться Пак.

— А хорошего? — усмехнулся Юнги. — Хорошего тоже не писал. Доверять Мину только потому, что тот единожды помог ему, было бы глупо. Чимин опустил взгляд себе под ноги. Он уже был готов к самому худшему исходу — сейчас следом за Юнги придут его друзья, и они все вместе поглумятся над ним, читая его записи. — Будешь мне должен, — сказал Мин, протягивая ему ежедневник. Чимин с нескрываемым удивлением посмотрел на Юнги. Он не знал, что хуже — быть осмеянным и униженным или числиться в должниках у Мина. — Спасибо, — тихо сказал Пак, забирая из его руки книжечку. Юнги, перегнувшись через перила, посмотрел вниз. Он никогда не оставался с Чимином наедине и никогда не разговаривал с ним. Вот и сейчас просто сделал вид, что увлечённо разглядывает школьный двор. В то время, как сам Чимин чувствовал себя рядом с ним, как деревянный болван, готовый сквозь землю провалиться от неловкости. Мин для него был словно большой сильный тигр. Степенный, томный, но абсолютно непредсказуемый, он стоял прямо возле него и щурился лениво в лучах закатного солнца. — Как ты узнал, что я здесь? — спросил Чимин, и голос его всё ещё звучал взволновано. — Я не знал, просто пришёл сюда выкурить сигарету, — ответил Мин и чиркнул зажигалкой. Юнги лгал, он видел, как Пак пошёл к лестнице, что ведёт на крышу. — Ты часто приходишь сюда? — прервал длинную паузу Юнги. Чимин молча кивнул, тоже прижимаясь к перилам. — И о чём ты думаешь, стоя тут и смотря вниз? — Когда мне приходится задерживаться в школе до вечера, я иногда прихожу сюда... — Чимин поднял голову, посмотрев на Юнги, его полуоткрытые губы застыли, словно он сомневался, стоит ли произносить то, что он хочет произнести, — чтобы помечтать немного о том, чего у меня никогда не будет, — признался он неожиданно, даже для самого себя. — Здесь, когда я смотрю на закат, мне кажется, будто весь мир передо мной, и я в самом его центре. — И о чём же ты мечтаешь, Пак Чимин? — спросил Юнги, передавая ему свою тлеющую сигарету. — Ох, ну... — улыбнулся Чимин. — Тебе, правда интересно? — проговорил он и, затянувшись, громко закашлялся. Юнги развернулся, опираясь спиной на железное ограждение, и выдернул из руки Пака обратно свою сигарету. — Мне всегда казалось, что у тебя и так всё есть, — сказал он. — Чего же тебе недостаёт? Лицо Пака так стремительно погрустнело, что Мину стало неловко из-за своей прямолинейности. Ему совсем не хотелось бы быть с ним грубым. Особенно сейчас, когда он знал, какие ужасные вещи пишет Чимин в своём ежедневнике. — Я хочу, чтобы все оставили меня в покое. Я хотел бы быть свободным и делать то, что мне хочется. Мне хотелось бы жить, а не наблюдать за жизнью и за вами. Вы завидуете мне, а я, представь себе, завидую вам. Во всём, — вдруг сказал Пак, пристально посмотрев на Юнги. — Вы можете выбрать любую школу, любой колледж, уехать в другой город, в другую страну, иметь много друзей, путешествовать и веселиться. Вы приходите домой, где вас ждут, целуете своих матерей, и не сомневаетесь, что вас любят, просто потому что любят, а не потому что вы рождены для какой-то конкретной цели. Я хотел бы быть таким, как вы, хотел бы, чтобы меня тоже любили, чтобы... — на одном дыхании выпалил Чимин, но не договорив, резко замолчал, застыв с открытым ртом, и посмотрел на Юнги с таким испугом, словно только что совершил ужасное преступление. — Прости, — проговорил он и схватил рюкзак, закидывая его на плечо. Юнги молча кивнул, наблюдая, как Пак пятится от него, словно от огня, явно чувствуя крайнюю неловкость из-за своей случайной искренности, что была равносильна потере контроля. — Я лучше пойду. Мину вдруг захотелось схватить его за руку, чтобы спросить прямо в грустные глаза: «Да что с тобой такое? Что с тобой не так?», но он, решив, что не имеет на это никакого права, лишь пожал плечами и отвернулся, тихо бросив ему: — Иди. Юнги был уверен, что Чимин теперь будет ещё несколько ближайших дней избегать его и смущённо отводить глаза. Но этого не произошло. Пак не пришёл в школу на следующий день. Никто особо не обратил внимания, что парта Чимина пуста. И никто из учителей ни разу не спросил, почему его нет. Всем всегда было интересно — ставят ли они вообще ему пропуски. Гэри был уверен, что нет. Впрочем, тот и сам замечал отсутствие Чимина только тогда, когда у него возникали проблемы со сложными заданиями или же вспыхивало срочное желание самоутвердиться. Наверное, Юнги и Хосок были единственными, кто замечал, что его нет, мгновенно. Юнги от того, что сидел прямо за Паком, и в его отсутствие перед ним было пустое пространство, а Хосок от того, что испытывал непреодолимые трудности с точными науками. — Я просто не могу понять почему ноль, умноженный на ноль, равен нулю, а ноль в нулевой степени равен единице. Как это работает, брат? — не прекращал он жаловаться Мину по пути домой. — Спроси у Пака, когда он объявится. — Он пропадает всё чаще, скоро совсем перестанет ходить, что тогда я буду делать? Кто будет решать это всё за меня? Юнги пожал плечами в ответ. Но Хосок был прав. Всё чаще и чаще перед ним было пустое пространство. — Хосок! Привет! — выглянула Юми, услышав знакомый голос в коридоре. — Как хорошо, что ты зашёл в гости. Подойди-ка. — Привет, нуна, — широко улыбнулся Чон. — Встань сюда. Поверни немного голову...вот так... — зашептала она. Хосок с охотой откликнулся на её просьбу, становясь посреди мастерской, но нарочно принимал не совсем правильное положение, чтобы Юми коснулась его ещё раз, не обращая никакого внимания на Юнги, что морщился, наблюдая за происходящим со стороны. — Нет, не то, — твёрдо произнесла Юми, и улыбка тут же сползла с лица Хосока. — Ты слишком мужественный. Мне нужен кто-то понежнее. — Я могу быть нежным... — ласковым тоном сказал Чон и прикусил нижнюю губу, но Юми лишь усмехнулась в ответ. — Она же сказала, ты не подходишь, болван, — Юнги грубо дёрнул друга за руку. — Давай, свали отсюда! — Чего ты злишься? — Хосок споткнулся о ступеньку от толчка в спину. Юми, к которой были прикованы его глаза, даже не взглянула ему вслед, оставаясь в неподвижной задумчивости рядом со своим незаконченным творением. — И смотреть не смей на неё так, понял? — прошипел Мин. — Почему? Она классная. — Если она разрешила тебе называть её нуной, это ещё ничего не значит. Она моя мать. Держи свои грязные мыслишки при себе, — зло бросил Юнги, пристально посмотрев на друга, и лицо Хосока вдруг стало на редкость серьёзным. — Иначе придётся надрессировать Оззи бросаться между ней и тобой, — не выдержав, усмехнулся Мин, вмиг теряя всю суровость. Ретривер, лениво подняв голову, посмотрел на Юнги и снова улёгся спать.
***
Гэри громко захлопал в ладоши, увидев на пороге кабинета Чимина.