я подарю тебе новую жизнь. || В.М.

25

Придя к Джеку, я устроилась у него на
диване и уснула. Он разбудил меня только в
четыре часа, когда уже было пора ехать
домой. Я не хотела. Эвелин будет делать мне процедуры, от которых я буду чуть ли не терять сознание. Я не хочу снова чувствовать боль. Потому что я не выдержу.
Сегодняшняя драка засела у меня в голове
надолго. Такого я никогда не видела. Они
дрались словно звери, которые хотят
выжить. Они смотрели друг на друга с
ненавистью в глазах, потому что хотели
справедливости. Они добивались ее путем
насилия и боли. Но это им ничего не дало.

Мы приехали домой, и Эвелин сразу же усадила меня за стол. Когда пришла Виолетта, она молча стала обрабатывать ее раны, даже не интересуясь, больно ей или нет. Она была проблемой для всех, но они продолжали заботиться о ней, потому что любили. Она боялась, что я забрала ее любовь, но разве можно забрать любовь? Ничего более глупого я не слышала. У Эвелин не было собственных детей, и она удочерила Виолетту. Она любит ее как собственного ребенка, каким бы чудовищем она ни была. Все те минуты, она снова не отводила от меня взгляда, Эвелин иногда замечала это, и что- то шептала ей, на что она только кивала. Мне было интересно, о чем они беседуют. Что же она ей сказала, мне не давало это покоя. Но, я молча смотрела на не отпитый чай и водила кончиком указательного пальца по бортикам кружки. Как только Эвелин закончила, отправила Виолетту к себе в комнату отдыхать, а сама, молча пошла готовить ей чай с чебрецом. В моей голове крутилось то, что Малышенко мне сказала тогда на балконе, и я хотела сказать это Эвелин. Наверное, в глубине души, мне было ее жаль, и сейчас было неправильно ее оправдывать, но сказать этого я не могла.

- Она сделала это потому что боялась, что я забрала вашу любовь к ней, - еле выговорила я, отодвинув кружку чая.

- Я знаю, она мне все рассказала. - Она говорила спокойно, но было слышно по ее голосу, что она переживала. - Она моя дочь. И всегда будет ею. Но то, что она сказала, не оправдывает ее поступков.

Эвелин ушла с подносом в руке, оставив меня одну.

И я понимала ее. Дети своих родителей всегда будут детьми, но их поступки, за которые приходиться платить только болью и страданием не оправдает не один родитель. Никто ей больше не судья, но и не помощник. Она сама выбрала этот путь, она сама по нему пошла. И поспособствовала этому я. Сама того не ожидая. Нет, мне не было ее жаль, но и радоваться я тоже не могла. Ведь, чему радоваться, если ребенок, которого били на протяжении всего года, не знает что такое любовь и забота....

Захожу в комнату, достаю ноутбук, что бы включить. Сейчас я намеревалась побеседовать с Лерой, о том, что я слышала перед тем как... Вы сами знаете. Я рассказала ей все, отпустив тот момент, с чего все началось.