Этот день с самого начала не нес в себе ничего хорошего. Хотя, кому точно о подобном нельзя судить, так это Джисону, для которого буквально каждый день сравни предыдущему и каждый ему чем-то не нравился. Дело даже не в том, что у него настолько поганая жизнь, а просто человек он такой: во всем всегда найдет гадость и даже там, где ее нет. Несмотря на такую странную и зачастую надоедливую черту, парня не чуждалось общество. Как обычно бывает, людям нужна лишь красивая обложка, которой Хан Джисон совершенно не обделен, а еще он невероятно талантлив. По крайней мере так думали окружающие, ведь никто не хочет задумываться о том, сколько в действительности приложено сил для того, чтобы достичь даже просто неплохого уровня в чем-то.
Достаточно закрытого музыканта, которого обходили стороной и которым, в то же время, восторгались. Его музыка постоянно крутилась на первых местах во всевозможных чартах. Про Хана ходило множество слухов, ведь надежный спутник популярности – сплетни. Парень в большинстве случаев писал про любовь. Практически каждый его текст хотя бы как-то касался чувств романтических. Но оставалась одна несостыковка: Джисон одинок столько, сколько вообще жил на этом свете. Во всяком случае для публики и для коллег. И те, и другие никогда даже не слышали, чтобы он с кем-то на свидание сходил или просто прогулялся, даже по-дружески. Оттуда навязчивая идея, что у молодого профессионала существовала тайная любовница или любовник, становилась еще интереснее. И отчасти это являлось правдой, только вот правдой лишь для Джисона и того, с кем он был связан непростыми узами. Наконец закончив с работой в студии, Джисон, устало и тяжело вздыхая, открыл дверь в свою новенькую квартиру, которую приобрел не так давно. Он скинул рюкзак в прихожей, разувшись, побросал обувь в разные углы, а шапку швырнул на ближайшую полку. К слову, попал он точно в яблочко. Парень никогда особо не парился насчет уборки и чистоты в целом, потому что знал, что за ним уберут. Речь идет даже не о домработнице или отдельном заказе клининга. У Джисона была своя личная домохозяйка, которая с блеском выполняла свои обязанности не только по дому. Точнее, не домохозяйка, а домохозяин.
– Добрый вечер, – голос послышался из зала, в котором Джисон оказался сразу, как только покинул прихожую.
На диване в достаточно расслабленной позе со сложенной ногой на ногу расположился парень… или мужчина. По внешности сложно понять, да и сам Джисон иногда терялся в подобных определениях относительно данной персоны. Он был одет в выглаженные брюки, сверху белоснежная рубашка, пара верхних пуговиц которой расстегнуты и немного открывали вид на аккуратные ключицы. Он не выглядел пошло или вульгарно, как положено в клишированных эпизодах подобного характера. Он скорее олицетворял собой ту общепринятую классику, потому что сам уважал ее и старался придерживаться. На руках ничего лишнего, даже рукава подвернуты, дабы не мешались лишний раз. Само собой, у настолько идеально сложенного мужчины не могло быть никаких изъянов и каждая деталь лишь подчеркивала предыдущие. Например, одной из деталей были крепкие руки, на предплечьях которых выделялось некоторое количество вен. Но даже тут нет перебора: их немного, и они лишь подчеркивали ладность телосложения. Перед собой он держал книгу в темной обложке. Какую именно – Джисон редко интересовался, потому что их было бесконечное множество, что каждую невозможно упомнить. Перестал даже пытаться. Мужчина явно далеко не чужой для Хана, ведь последний, не медля, упал рядом на диван и умостился макушкой на любезно предоставленном плече.
