Паршивый звонок телефона раздается именно в тот момент, когда Эдди хочет повернуться к Ричи и велеть ему продолжать то, что тот начал.
Телефон лежит у самой его головы, на кровати Тозиера, и Эдвард отвечает на звонок прежде, чем успевает подумать, что вообще делает. Он просто думает — вдруг что-то случилось, вдруг какая-то херня. Это первый раз, когда ему звонит мама не смотря на то, что Эдди предупредил ее о том, что он останется на ночь у Балабола Тозиера, (которого она так не любит, но просто не может отказать дорогому сыночку в его прихоти, или же Эддичка не станет принимать новые, прописанные ему на днях, препараты).
Каспбрак просто не может не ответить…
— Да, мам, — он говорит это ровно в тот момент, когда член Ричи внутри него движется в первый раз, движется и сам Тозиер, а Эдди говорит и шумно вздыхает.
— Мам? — выдыхает Ричард и замирает. Он в курсе, что Эдвард сейчас висит на проводе со своей обожаемой мамашей, и он просто не может не кинуть пару насмешливых комментариев в ее адрес, но в последнюю секунду парень решает промолчать, а Каспбрак мысленно благословит его терпение и милосердие.
Эдди молча оборачивается, потом ложится на бок и дергает локтем, все еще прижимая к уху телефон.
— Подожди-ка секундочку.
— Эддичка, с тобой все в порядке?
— Все в норме, — убеждает ее Эдди.
Ну и, да, всё вроде бы в норме, не считая того, что сейчас он трахается со своим лучшим другом.
— Хорошо, — сухо признает миссис Кей таким тоном, что Эдди (да и Ричи, само собой) хочется немедленно спросить — Хорошо? Ну тогда какого чёрта ты звонишь мне именно сейчас? — Я звонила твоему лечащему врачу, и тот сказал, что препараты, которые он прописал тебе вчера, ты должен начать пить уже сегодня. Выпей одну таблетку перед сном, Эддичка. Я хочу, чтобы ты разобрался с этим всем немедленно. Слышишь?
Каспбрак вообще по жизни здорово переоценивает чужое терпение: его уже тянут за бедра, и Ричи начинает двигаться, медленно-медленно. Эдди закусывает губу и думает, что как-нибудь справится, хрен с ним.
— Мама, давай потом… — он еще думает, что можно решить дело миром, и лучше потом, но мать его перебивает, не давая закончить фразу.
— Никаких «потом», Эдди! Не забудь принять лекарства. Или ты не понимаешь, как это важно? Ты все понял?
«Черт с вами, миссис Кей», — хочет сказать Ричи вместо Каспбрака.
Но вместо этого у Эдди вырывается:
— Блядь!
Потому что Тозиер наваливается на него, и это тяжело, а, главное — член Ричи оказывается чертовски глубоко в мальчике.
— Что?.. — веет диким возмущением с того конца провода. — Следи за своим языком, молодой человек.
— Я не… ох, чёрт, — Эдди пытается пнуть этого придурка, но тот ловит его за ногу и не останавливается, и, по ходу, Эдвард слишком слабохарактерен, чтобы сопротивляться хоть чему-либо, связанному с сексом.
— Эдди, я требую…
«Насрать мне, что ты там требуешь», — сказал бы он честно, но просто повторяет «мам», потом еще раз — «мама», а Ричард трахает его все быстрее.
Мать Каспбрака полна негодования и возмущения: она требует, она негодует, она, блядь, злится, как обычно. Когда в последний раз Эдди вообще видел ее не занудствующей, да чтоб ему помнить…
Эдвард со всей дури бьет по мягкой подушке кулаком с зажатым в нем телефоном, потом укладывается удобней, шире раздвигая ноги. От всего этого его член должен был не просто упасть — он бы не удивился, если бы тот внутрь втянулся, но нет — стояк просто каменный, кажется, никогда в жизни такого не было.
— Плохой мальчик, — хрипит ему на ухо Ричи, подхватывая под колено. — Хочешь быть хорошим? Хорошим маминым мальчиком?
— Черт, черт, черт! — скулит он, насаживаясь на член Тозиера и, да — очень хочет.
Из трубки доносятся тишина и короткие гудки.
————————————
Как вам, продолжать?
