молодого красивого господина? Если брать во внимание тот факт, что, пожалуй, добрая треть всех девушек хотела бы оказаться под ним в его королевском ложе, то, наверное, это здорово. Но это явно не для меня.
Этот напыщенный индюк и просто эгоистичный мальчишка был мне противен с тех самых пор, когда меня назначили его личной служанкой. Принеси то, унеси это, подай вон тот пиджак, те запонки, другой галстук, а ещё убери, прибери, покушать принеси прямо в постель. Я не горела желанием исполнять все его прихоти и ни за что не стала бы этого делать, если бы у меня был другой выход. Но выход был только один - прислуживать наследнику крупной компании, имя которого - Пак Чимин.
Если оценивать его внешнюю оболочку, то он, несомненно, превосходил всех своих сверстников по красоте и талантам. Он был одаренным ребёнком и весьма смышленым малым. Но если заглядывать в его душу, то на самом-то деле он был действительно «ангелом» во плоти, самым настоящим. Никогда не грубил, не унижал и не ругал, если я вдруг где-то провинилась или что-то испортила. Но его прихоти выводили меня из себя. Он был извращенцем. Самым настоящим. Любой нормальный человек не позволил бы, чтобы служанка гуляла по его комнате в чёрном платье с белой окантовкой, из-под которого едва ли не выглядывают кружева трусиков. Ну, про выставленные напоказ ажурные резинки чулок я вообще промолчу.
Обычно подобный маскарад случается по выходным, когда его родители отправляются на различные банкеты и возвращаются лишь на утро следующего дня. Он заставляет меня надевать этот наряд и делать уборку в его присутствии, где не обходится без наклонов и различных телодвижений, которые только лишь усугубляют моё положение. Я пробовала с этим спорить и противостоять ему, на что Пак лишь отвечал, что если я убегу, то он меня найдёт, свяжет и вынужденно будет удерживать меня в своём шкафу.
- Отвернись, - смущенно бросаю ему через плечо, чувствуя на себе заинтересованный взгляд. - Дай мне спокойно доделать свою работу и уйти спать.
- И не подумаю, - мгновенный ответ, который звучит твёрдо и отрицательно.
Я поворачиваюсь к Чимину лицом и тут же краснею. Его расслабленное тело смотрелось величественно, когда он сидел в этом кожаном кресле, закинув ногу на ногу. Растрёпанные рыжие волосы, расстегнутая рубашка, которая не скрывала крепкую грудь и шикарный пресс, бокал вина, изящно удерживаемый за ножку ловкими пальцами и заметно выделяющийся бугорок, который оттопыривал чёрные деловые брюки в районе паха.
- Всё хорошо? - его баритон выводит меня из задумчивости, после чего я мигом отворачиваюсь. Говорит это так спокойно, будто ничего не происходит.
- Нет! - резко выпалила я, крепко сжимая мокрую тряпку в руке и направляясь на выход. - Мне нехорошо, поэтому я пойду. Доброй ночи, господин Пак.
Я касаюсь ручки двери и уже, кажется, чувствую дыхание свободы, которая так же мигом улетучивается, как и появилась, стоило твёрдой руке захлопнуть дверь, не давая мне выйти.
- Ты не закончила свою работу, - спокойно говорит мне юноша, отрезая все пути к отступлению, упираясь руками в дверь по обеим сторонам от меня. Его горячее дыхание опаляет ушко и едва касается шеи, кончиком носа он медленно ведёт по моему виску, вдыхая аромат яблочного шампуня, который я так люблю. От лёгкой щекотки и непозволительной близости между нами я вздрагиваю и чувствую, как он усмехается в ответ на мою реакцию.
- Ты такая вредная. Ты знаешь это? - шепчет тихо, страстно, с придыханием, что я готова потерять голову.
Искуситель. Он не ангел, а демон, подталкивающий на нечто грешное, порочное, но такое приятное. Он обволакивает своими невидимыми нитями моё тело, норовит зацепить каждый нерв и каждую клеточку, чтобы я чувственно откликалась на все его действия и не смела перечить.
Я прихожу в себя, когда чувствую его горячую ладонь на своём бедре. Я не контролировала свои действия, когда резко разворачивалась и замахивалась на него мокрой тряпкой, удерживаемой в руке. Видимо, я на подсознательном уровне хотела это сделать - и я сделала. Только вот после соприкосновения ткани с нежной кожей лица, чем-то напоминающего по звуку пощёчину, я поняла, что натворила.
От удара Пак отвёл лицо, но по прошествии пары секунд вернул его в исходное положение. Искажённое неподдельным шоком, негодованием и злостью. Мне стало страшно, когда он посмотрел мне в глаза. Будто истинный Дьявол стоял передо мной, а я его жертва, которая через считанные минуты будет сгорать в вечном огне и просить о пощаде.
Он резко вырывает у меня из рук тряпку, отбрасывая её куда-то в сторону, подхватывает меня на руки и несёт в сторону кровати. Пока я соображала и пыталась собраться, то уже оказалась беспощадно брошена на широкую кровать и зажата между белоснежными простынями и крепким телом. Меня, словно игрушку, переворачивают на живот и с лёгкостью ставят на четвереньки. Сильно хватает и зажимает запястья рук у меня за спиной, крепко-накрепко удерживая в этом положении, в то время как пальцами свободной руки нетерпеливо расправляется с пряжкой ремня на брюках, в сердцах ругая свои неудачные попытки.
Я брыкалась, словно маленькая овечка, попавшая в тиски к беспощадному волку, но мои усилия были напрасны, а силы истощались быстро. И ведь не обманулась. Пак действительно оказался беспощаден. Он наконец смог расстегнуть свои брюки и высвободить на волю свою вставшую каменную плоть, а после он без промедления отодвинул ткань моих кружевных трусиков в сторону и резко ворвался в моё лоно без предупреждения.
Я вскрикнула от боли, скрутившей низ живота, словно меня пронзили множеством иголок, но мой голос заглушила крепкая ладонь моего господина. Чимин не стал ждать, пока я привыкну к его присутствию и едва терпимой боли, а сразу сорвался на грубые и мощные рывки, нещадно вбиваясь в меня.
Я протестующе мычала, пыталась укусить своего господина за ладонь и вырваться из когтей коршуна, но чем сильнее я дёргалась, тем больнее мне было, поэтому ничего не оставалось, кроме как смириться со своей участью. Я сама виновата, что позволила себе поднять руку на своего господина, и теперь платила по заслугам.
Я не была девственницей, поэтому спустя несколько минут мучений от поступательных движений внутри наконец-то смогла прочувствовать капельку наслаждения и возбуждения, которое мешалось с болью, создавая своеобразный коктейль. Я прикрыла глаза, погружаясь в ощущения, и сдавленно простонала, когда твёрдый член задел чувствительную точку. Пак, ощущая разницу, происходящую во мне, убрал ладонь от моих губ и сдавленно прорычал, на что я ответила ему сладким стоном.
Я бы сказала, что это было изнасилование, но язык не поворачивался, поскольку я уже добровольно двигала бёдрами навстречу грубым толчкам. Я опустилась до уровня тех девиц, которые с радостью легли бы под моего господина, но я не осуждала себя за это, ведь секс с Чимином и правда был восхитителен.
Поначалу грубый и жестокий, он будто рвал меня на части, наказывая за содеянное, но теперь он был крайне нежен. Он наконец-то дал волю моим рукам, которыми я тут же упёрлась в постель, пытаясь удержать равновесие, пока мы раскачивались в такт волнообразных толчков. Руками он удерживал меня за бёдра, успокаивающе поглаживая их подушечками пальцев, и даже снизошёл до плавных глубоких движений, проникая в меня до упора и позволяя почувствовать всего себя. Наши тела покрылись испариной, комната наполнилась давящей духотой и хлюпающими звуками - идиллия, которая была под стать хозяину помещения.Мы стонем в унисон, и я чувствую, как пропадают руки с моих бёдер. Одна рука вскоре оказывается по левую сторону от моей головы, удерживая вес мужественного тела, склонившегося надо мной, а вторая же уверенно продвигается к низу живота, вскоре касаясь напряжёнными пальцами клитора. Громкий стон сорвался с моих губ, за что я тут же получила ощутимый сквозь одежду укус в плечо.
Медленные и плавные движения члена, который плотно обхватывают мышцы влагалища, совместимые со стимуляцией клитора, - это настоящее комбо, от которого я начинала терять голову и уже чувствовала приближение оргазма. Но, чтобы кончить, мне нужно было чуточку ускорения, в то время как Чимин только и делал, что замедлялся.
- Господин Пак... - я взмолилась, прикрывая глаза и кусая свои губы до крови. Я хотела, чтобы уже всё закончилось, но меня упорно продолжали истязать наслаждением.
Я недовольно простонала, когда Чимин и вовсе остановился, продолжая массировать возбуждённый комочек нервов и заставляя прочувствовать, как нестерпимо пульсирует его член внутри меня.
- Ты сама виновата, - шепчет он мне на ушко, плотно прижимаясь грудью к моей спине. - Я тебе настолько противен?
- Вы чёртов извращенец, господин Пак, - с хрипотцой отвечаю я, тяжело дыша и едва сдерживая стоны.
- Но сейчас тебе это даже нравится. Разве нет? - он делает медленное движение бёдрами, явно сдерживая себя из последних сил. Вырывает победу у меня из-под носа, в то время как его тело настолько напряжено, что я чувствую это напряжение внутри себя. И я проигрываю, когда он делает очередное поступательное движение, срывая с моих губ такое приятное для его слуха и такое непростительное для меня «Да!».
Он вновь движется во мне неимоверно быстро и не перестаёт ускоряться, раз за разом вырывая из меня удовлетворительные стоны.
Как ни странно, но мы кончаем вместе, оглушая комнату протяжными стонами, сорвавшимися с губ в унисон. Я обессилено падаю лицом в подушку, когда Чимин покинул моё тело. Он поднимается с кровати, ступая босыми ногами на мраморный пол, поправляя свои брюки и застёгивая их.
Срывает с себя насквозь промокшую от пота рубашку и бросает её в угол, а после отходит к окну, зачёсывая взмокшие волосы назад.
- Ненавижу вас, господин, - мой тихий голос разрушает тишину, когда я понимаю, что Чимин кончил в меня. - Слышите? Ненавижу...
- Зато теперь ты никуда от меня не денешься, - он тепло мне улыбается и с упоением наблюдает, как я смотрю на него, и мои губы невольно расплываются в ответной улыбке
