Метод книжной героини

2 глава

Катя поражает меня серьезностью подхода к нашему «проекту» и в первый учебный день заявляет, что перед выполнением основного плана придется провести подготовительные работы. На большой перемене она утаскивает меня в северное крыло, самое безлюдное и безопасное место в школе, потому что именно здесь находится кабинет директора, и достает из сумки новенький блокнот на крупных металлических кольцах. На первой странице ровным круглым почерком выведены семь пунктов с громким заголовком «Влюбить Е.Л.».– Замажь инициалы, – шепчу я, опасливо оглядываясь по сторонам.– Расслабься, это всего лишь буквы.– А если кто-то увидит?– Тогда я выколю ему глаза и зашью рот, – весело говорит Катя, опуская блокнот на подоконник, и переворачивает страницу.– Опасная ты женщина, Карпова. Я тебя боюсь.– И не зря.Катя указывает пальцем на таблицу, расчерченную черной ручкой, и у меня пропадает дар речи.
– Это будет непросто, но нам нужны все козыри, и информация – один из них. Самое легкое – сфоткать расписание одиннадцатого «Д», после нужно записать все маршруты передвижений Елисея по территории школы, какие уроки он обычно прогуливает, что ест в столовой, с кем общается, кого обходит стороной...– Общается он только с генеральской свитой, а обходит стороной всех остальных.– Нам нужно знать наверняка, – строго говорит Катя. – А еще нужно выяснить, как он добирается до дома, где вообще живет и как проводит время после школы. Есть ли у него увлечения, друзья. Короче, все, что удастся нарыть.– Будем следить за ним?– Естественно, агент Гришковец.– Он, конечно, вечно ходит с опущенной головой, но, мне кажется, трудно не заметить двух идиоток, таскающихся по пятам.
пятам.– Верно! Поэтому мы поступим, как настоящие профессионалы. Слежку ведем в одиночку, между рейдами делаем перерыв один-два дня и постоянно меняем внешность, чтобы не примелькаться. По моим подсчетам, потребуется около трех недель, чтобы заполнить таблицу.Хватаю подругу за голову, приминая упругие кудряшки, и дую ей на лоб что есть сил.– Лана, что ты делаешь?– Подумала, у тебя мозг кипит.Катя ударяет меня по рукам и смеется, поправляя волосы:– Мой гениальный мозг поддерживает рабочую температуру. И это еще не все...– Правда? А что еще? Закажем с китайского сайта прослушку и скрытые камеры? Тогда операция растянется на полгода, но чего не сделаешь ради...Катя склоняет голову и прищуривается, заставляя меня замолчать:– Все сказала?– Прости, – опускаю взгляд. – Я немного нервничаю. Не каждый день приходится творить нечто подобное.Она кладет руку мне на плечо и ласково улыбается:– Не каждый день ты собираешься завоевать парня мечты.– Странное определение. Он...
– Сделаешь выводы после того, как мы закончим, – отрезает Катя и возвращается к блокноту. – Итак, переходим к не менее важному моменту... как сделать из тебя книжную героиню?Просматриваю еще один список, держать себя в руках с каждым пунктом становится все труднее:– Все это похоже на биполярное расстройство. Быть милой, но отвечать колко. Смотреть в глаза, закусывать нижнюю губу... Это обязательно?– Все, что здесь написано, обязательно. Выучи, через пару дней начнем репетировать.– Да, командир Карпова! Так точно, командир Карпова!Катя строит забавную рожицу, закрывает блокнот и вручает его мне:– Идем к стенду с расписанием.
Быть секретным агентом не так-то просто, но мы с Катей неплохо справляемся. Дни летят, таблица постепенно заполняется, но сказать, что мы узнаем нечто выдающееся и невероятное, нельзя. Уроки Елисей прогуливает редко, исключительно вместе с Витей и Ромой, которые предпочитают турники истории и географии. Как я и предполагала, близких отношений с девушками у Елисея нет, по крайней мере, в стенах школы, но он довольно тепло общается с Вероникой Давыдовой, девушкой Дениса Загорнова. Значит, не такой уж Елисей и сухарь, просто держит дистанцию и не стремится быть в центре внимания. Живет он в западном районе города, что немного странно, ведь там есть еще несколько школ, и даже двенадцатая гимназия расположена ближе, чем наша тридцать третья. Помимо тусовок с генеральской свитой других увлечений не выявлено. Ах да! Большую часть времени он таращится в телефон, но это уже норма для нашего времени.– Последним уроком у «Д» класса история, – говорит Катя, медленно спускаясь по лестнице. – В столовой я слышала, что Рома предложил Елисею ее прогулять. Сегодня твоя очередь, пойдешь за ними.
– Зачем? Смотреть, как они протирают турники в парке?– Если бы все было так, то пошла бы я. Рома здорово делает сальто и всякие крутые штуки, а еще он снимает рубашку...Катя останавливается между лестничными пролетами и прижимает ладонь к груди, качая головой. Обычно она делает так, только когда говорит о книжных персонажах. Что-то новенькое.– Кажется, кое-кто заинтересовался «3D» парнем. Еще не поздно изменить план и сделать главной героиней тебя.– Если все пройдет успешно, займемся и моей личной жизнью, а пока... – Катя бросает на меня серьезный взгляд. – Они идут в «Луч» на встречу с Загорным. Девчонки тоже будут. Торговый центр – отличное место для слежки. Даже если тебя заметят, это не будет подозрительно.– Но у нас еще обществознание...– Я тебя прикрою, не волнуйся. Это супервозможность понаблюдать за Елисеем в непринужденной обстановке и кругу друзей, такое нельзя пропустить. Ты взяла с собой маскировку?
маскировку?– Да, – киваю я и поправляю лямку тяжелого рюкзака. – Может, пойдем вместе?– Не могу. Мама уже всыпала мне за прогул информатики и мониторит посещаемость каждый день. Прогуляю еще один урок, и она накажет меня до конца жизни. Я присоединюсь к тебе после, главное, чтобы ты их не упустила.– Хорошо. Тогда я переодеваться и на дело.– Удачи, агент Гришковец.– Спасибо, командир.Четырехэтажный торговый центр похож на лабиринт из натертых до блеска стеклянных стен. В воздухе витает аромат дорогих духов, но, чем ближе я к фуд-корту, тем более явным становится запах теплого масла и пестицидных добавок, которые подсаживают всех неразборчивых на иглу фастфуда. Прохожу мимо любимого магазина одежды, тело следует знакомому маршруту на автопилоте. Усилием воли останавливаюсь у двери, в голове звучит папино недовольное бурчание:И это одежда? Где? Я не вижу. Лана, только не говори, что так сейчас модно. Давай лучше купим сумку в „Ашане" и сошьем тебе тысячу маек? Мы с мамой шутливо закатывали глаза и тихо смеялись над реакцией папы, а после брали его за руки с обеих сторон и тянули за собой в пространство молодежной моды. И сколько бы он ни возмущался в процессе, к кассе мы всегда подходили дружной счастливой семьей. После покупали апельсиновые фреши и шли на сеанс в кино...И почему я только сейчас понимаю, как дороги эти моменты? Может быть, потому, что они уже никогда не повторятся?Встряхиваю головой и отхожу от магазина, считая манекены в витринах. Четыре, пять, шесть... Сворачиваю за угол, гул голосов становится все громче. Застегиваю олимпийку, пряча под темной тканью белую школьную рубашку, и осторожно рассматриваю лица, выглядывая из-под широкого козырька кепки. Попались! За столиком у витражных окон сидит генеральская свита.Хорошо, я их нашла, но... что теперь? Что сделала бы книжная героиня? Наверняка нырнула бы в тот огромный декоративный куст возле стены или залезла под соседний стол, чтобы подслушать. Заманчиво, но вряд ли эффективно. И почему мы не тестируем шаблоны фэнтезийных романов? Мне бы мантию-невидимку или какое-нибудь зелье, улучшающее слух. Надо было все-таки подумать о жучках.Вздыхаю и поднимаю голову: арочные проемы верхнего этажа, огороженные металлическими перилами, отлично подходят на роль наблюдательного пункта. Я не смогу их слышать, но видеть буду отлично. Лучше, чем ничего.Если честно, я думала, что слежка – веселое занятие. В фильмах и книгах это именно так. Пять минут, и ты знаешь о человеке все, получаешь ответы на вопросы и раскрываешь секреты, но в жизни... это полный отстой. Полчаса я наблюдаю за генеральской свитой, и все, что узнаю: Денис и Вероника целуются каждые четыре с половиной минуты, Витя не стесняется демонстрировать навык художественной отрыжки, а Рома пытается подкатить к Насте Соловьевой, подруге Вероники, но она, кажется, положила глаз на Елисея, который в свою очередь старательно делает вид, что ничего не замечает.Громкий смех за столом заставляет включить внимание на максимум. Настя хохочет и хлопает Елисея по плечу, оставляя ладонь приклеенной к его рубашке. Он едва заметно напрягается, сжимая челюсть. Не нравится? А может, смущается? Вот это будет номер, если он боится девочек. Елисей поворачивает голову, не поднимая подбородка, копна его темных волос точно защитная маска. Настя пытается поймать его взгляд, но это непросто. Происходит короткий диалог, который я, к сожалению, не могу услышать, и Елисей ныряет под стол, чтобы поднять с пола рюкзак. Ладонь Насти соскальзывает и обхватывает стакан с напитком. Соловьева выглядит немного расстроенной, а Елисей... У меня большие сомнения в том, что он вообще может испытывать эмоции, но чем больше я на него смотрю, тем больше кажется, что он печален, а не отчужден. Такое чувство, что он держит в себе слишком много, и если все это вырвется, то случится как минимум Армагеддон. Ого! Я уже думаю, как книжная героиня. Катькины тренировки точно прошли не зря.– Бу! – звучит за спиной веселый голос, а в ребра вонзаются пальцы.Подпрыгиваю на месте и оборачиваюсь, поперхнувшись.– Кать, ты с ума сошла? – хриплю я, поглядывая через плечо. – Тайная операция предполагает осторожность. Ты ведь сама это придумала.Она смотрит вниз на ресторанный дворик и удовлетворенно кивает:– Все под контролем, мы не раскрыты. Как дела? Узнала что-нибудь?– Ты когда-нибудь слышала песни Мияги, исполненные отрыжкой?– Нет.– А я слышала. Может, пойдем домой? Они просто сидят, ничего интересного.Катя подходит к перилам и обхватывает круглые трубы, наклоняясь вперед:– Недолго им сидеть осталось.– Это еще почему?– Ты что, не заметила?– Что именно?– Агент из тебя, так скажем, не очень, – хмурится подруга. – На свободном стуле под пиджаком стоят два ведра попкорна. Компания собирается в кино. – Тем более. Нечего больше здесь делать.– Наоборот. Объявляю переход к следующей фазе.– Что ты имеешь в виду?– Первую контактную встречу. Прошлая была разминочной.Волнение охватывает грудь, жар поднимается от ладоней к локтям. Катя хватает меня за руку и уводит от наблюдательного пункта в сторону зоны отдыха. Свободных скамеек, конечно же, нет, поэтому мы пристраиваемся за широкой инсталляцией в виде серебряной кракозябры, которая должна всех восхищать.– Странно, что ты не вручила мне парашют и не приказала атаковать его с воздуха.– Побереги шутки для четвертого шага, – говорит Катя, глядя в телефон.Она такая сосредоточенная, что даже страшно.– Что ты делаешь? – спрашиваю я, пытаясь заглянуть в ее мобильный.– Ищу расписание киносеансов на ближайший час.– Мы пойдем за ними?– Ты пойдешь, а я буду прикрывать твою спину.– Здесь пять кинозалов. Как мы узнаем, на какой именно фильм они собрались?Катя поднимает голову и смотрит так, словно я призналась вслух, что считаю Тоби Магуайра лучшим актером, сыгравшим Человека-паука:– Лана, ты в каком веке живешь? Уже давно придумали приложение для официального подглядывания за жизнью других людей.Несколько беглых тычков в экран, пара свайпов, и перед лицом появляется фото билетов в кино, украшенное фильтром, стикерами и надписью: «Наконец-то выбрались в кино*сердечки*».– Третий зал, восьмой ряд, места с седьмого по двенадцатое, – гордо озвучивает Катя.– Давно ты подписана на Веронику?– Ее нетрудно найти. Ника-лав-Дениска.Ошарашенно качаю головой:– Катька, ты – мегамозг.– Я в курсе. – Она осматривает меня с ног до головы. – Кепку долой, косу расплести, макияж смыть.– Макияж-то за что?! «– По книжным правилам, героиня не красится до первого свидания с главным героем, чтобы он сильнее удивился.– Но я люблю свой макияж!– А должна любить Елисея!– Тихо ты, – шиплю я. – Еще рупор взяла бы.– Надо будет, и его возьму. Все! Идем приводить тебя в порядок, у нас не так много времени!– Ты хоть собираешься рассказать, что я должна буду сделать?– Конечно. Слушай внимательно...Держу в руках большой стакан холодной пепси и шагаю по темному проходу в кинозал. На большом экране мелькают кадры фильма: синее море, волны которого рассекает корабль, на фоне чистого неба летают чайки. Из колонок раздается мощный громкий звук, и я замираю, ощутив холодные цепи страха, сковывающие ноги. Катя легонько подталкивает меня в поясницу, заставляя продолжить подъем по лестнице. С трудом сглатываю, еще до конца не понимая, что мне предстоит. Ничего сумасброднее я в жизни не творила.Останавливаемся у девятого ряда, осторожно высматривая цель. Все точно, сидят на купленных местах. Елисей замыкает компанию, слева от него Витя, а справа мужичок с блестящей в голубом свете лысиной. Значит, целимся в левое плечо.– Все должно быть естественно, – шепчет Катя и подцепляет пальцем крышку на стакане, оставляя ее приоткрытой. – Россыпь извинений и паника, ясно?Твердо киваю, крепче сжимая стакан.– Вылей все. Главное, выманить его из зала, а там уже по схеме.– Поняла, – отвечаю я, и губы подрагивают в нервной улыбке.– Умница. Вперед!Поворачиваюсь лицом к людям, сидящим в девятом ряду, и с тихими извинениями пробираюсь к центру. Сердце заходится в бешеном ритме, адреналин кипятит кровь, а в голове звучит недавний разговор с Катей.
– Ты серьезно? Он же меня возненавидит!– Лана, так нужно. Первая встреча должна быть запоминающейся и эмоциональной. Столкновение, порча имущества или внешнего вида, похищение одежды, собаки, телефона, всего, что можно унести. После этого обязательно погоня и дерзкий диалог. Он должен тебя хорошенько запомнить, а для этого необходим взрыв. Что-то нереально...– Глупое?– Даже если так. Нет! Обязательно так! Чем глупее, тем лучше. Это та самая встряска, которая вышибает из плена серых будничных дней. В романах это происходит постоянно. Герои встречаются в экстремальных обстоятельствах, после которых не могут перестать думать друг о друге, потому что это что-то новое и неизвестное.– Он будет думать о том, как свернуть мне шею.– И это часть плана.– Супер! Отличный план!Прохожу мимо Дениса и Вероники и отвожу руку со стаканом назад. Дрожь пронзает плечо, сухость дерет горло. Глотнуть, что ли, газировкинапоследок? Оглядываюсь на Катю в дальнем углу зала, она показывает мне большой палец. Надеюсь, что еще и молится за меня. Делаю несколько шагов в сторону, девушка, сидящая передо мной, морщится и нехотя убирает ноги с прохода. Глубокий вдох, прицел... Только бы не промазать. Делаю вид, что спотыкаюсь, и разворачиваю корпус, чтобы поймать равновесие, но на самом деле нарочно теряю его. Есть всего мгновение для финальной сверки – четко! Разжимаю пальцы, заваливаясь вбок. Секундный полет мокрой бомбы, мой тихий горький вздох, и стакан приземляется на живот Елисея. Приоткрытая крышка отлетает, черная шипучая жидкость разливается на ветровку и брюки.– О боже! Простите, пожалуйста! – надрывно шепчу я.– Черт! – рычит Витя. – Какого?..Злобный шепот летит со всех сторон, возмущения накаляют обстановку.– Вы мешаете смотреть фильм!– Девушка, сядьте уже!– Ну сколько можно?!Елисей поднимается с места, прихватив рюкзак, и, даже не оглянувшись, направляется ко второму выходу из зала. Лысый мужчина, смерив меня недовольным взглядом, принимается яростно отряхивать штанину, которую задела ударная волна. Простите, сэр, но у нас тут научный эксперимент.«Следующий этап – погоня».Быстрыми перебежками, поднявшись на носки, преодолеваю оставшуюся часть девятого ряда. Догоняю Елисея возле двери и выскакиваю следом за ним в коридор:– Мне так жаль! Не знаю, как это вышло!Он молча ускоряет шаг. Ничего, и я на длину ног не жалуюсь.– Я могу чем-то помочь? У меня есть сухие платочки и влажные салфетки.И снова реакции ноль. Он ведь не крикнул ни разу, даже не посмотрел! Где у него тумблер, отвечающий за подачу питания к базе эмоций? Неужели что-то в системе закоротило? Добираемся до уборных, Елисей с силой дергает дверь и собирается скрыться, но не тут-то было. Я что, зря готовилась? Вхожу в комнату, отделанную белой плиткой, и морщусь от неприятного запаха. Для этого плана мне нужен был противогаз или хотя бы прищепка.
Стягиваю с плеч рюкзак, открываю передний карман и достаю две пачки специально подготовленных спасательных средств.– Выйди отсюда, – произносит Елисей с трескучей злобой, точно сухие ветки в пылающем костре.Вот и первый словесный контакт. Как я и думала, приятного мало, но все идет по плану, а это уже хорошо. Елисей ставит рюкзак на раковину и тяжело вздыхает, опустив голову. Напрягает руки, сжимая плащевую ткань в кулаках. Темная газировка стекает по его штанинам и капает на плитку. Мокрое пятно не особо выделяется, Елисею повезло, что он не в синих джинсах, а в черных брюках.«Ты должна искренне раскаиваться. Если получится, можешь даже заплакать», – звучит в мыслях голос Кати.Слез точно не будет, разве что от смеха. Волнение и адреналин смешиваются во взрывной щекочущий коктейль, так и подначивая рассмеяться. Нужно подумать о чем-то печальном. Котята под дождем, рыбка в закрытом целлофановом пакете, Адриан и Маринетт[1]. Последняя мысль ввергает в уныние, и я тихо выдавливаю:– Чем я могу помочь? Давай попытаемся это высуши...
Елисей поворачивается, его взгляд скрывают темные пряди, но для этой силы нет преград. Ярость струится огненными нитями и хлещет меня по щекам и шее, оставляя горящие отметины.– Прости, – приглушенно произношу я и кладу салфетки на раковину. – Я правда не...– Купи мне штаны.– Что?– Ты же помочь хотела? Иди и купи мне новые штаны.А домик на берегу океана ему не построить? Сейчас метнусь на Мальдивы и все организую.– Но я...– Нет? Тогда выйди отсюда, – бьет он словами наотмашь.Закидываю лямку рюкзака на плечо и качаю головой:– Я просто...– Хочешь посмотреть, как я переодеваюсь?Его фразы слишком резкие, чтобы вести диалог наравне. Судорожно пытаюсь вспомнить все Катины наставления и поймать контроль над ситуацией. Быть оленем в свете фар и одновременно «тигрицей, мягкой, но в тот же момент дерзкой. Попробуем. Делаю шаг назад и складываю руки на груди, принимая уверенную стойку:– Да!Заявление отражается от холодных стен и бумерангом врезается в голову. А что он вообще спросил? Черт!– То есть я... Нет. Я не это имела в виду, – бормочу сбивчиво. – Я чувствую себя ужасно из-за того, что...– Родилась криворукой овцой?– Да, что родилась криворукой... – Спазм сжимает горло и падает на дно живота, а подбородок взлетает вверх. – Что?! Нет! Ты меня овцой назвал?!– Выбрал самое приличное определение.Елисей все сверлит меня тяжелым взглядом, я почти слышу жужжащий звук дрели. Ладно, его можно понять. Если бы подобное случилось со мной, то виновник точно услышал бы куда больше, чем сравнение с домашними парнокопытными животными.«После вспышек гнева и приступов силы ты должна становиться ранимой и чувствительной».Чушь полная, но инструкциями нельзя пренебрегать. Опускаю голову и закусываю нижнюю губу, нарочно сжимая зубы так сильно, чтобы проступили слезы:
– Прости меня. Мне очень жаль, честно.– Прощу, если ты уже наконец выйдешь отсюда и дашь мне спокойно переодеться.Радостно вздрагиваю и поднимаю голову:– У тебя есть запасная одежда?! Как повезло!Елисей кривится и отворачивается. Неужели переигрываю? Убери дурацкую челку с глаз, я не понимаю твоей реакции! Елисей хватает язычок молнии, расстегивает рюкзак и отвечает без особого желания:– На твое счастье, да, поэтому, закрой дверь с другой стороны.– Хо...– И рот, пожалуйста.Знай я заранее о формате разговора, то взяла бы пепси размера «XXL» и вылила Елисею на голову. Тянусь за салфетками, чтобы забрать их. Раз уж он отказывается от помощи, то пусть купается под краном. Газировка сладкая, вот бы у него там все слиплось.– Это оставь, – грохочет приказ генерала.
– А где волшебное слово?– Десять косарей за испорченные джинсы. Достаточно волшебно?– Достаточно, мистер Крабс, – бросаю я и вылетаю за дверь, пока не наговорила глупостей.Отхожу к противоположной стене и принимаюсь ждать. Фаза еще не завершена, остался финальный штрих, который лично у меня вызывает множество вопросов, но командир решил, значит, действуем.Проходит около десяти минут, за которые я успеваю взять себя в руки и вспомнить все важные правила поведения книжной героини, прежде чем Елисей появляется в коридоре. На нем широкие спортивные штаны и футболка с известным логотипом в виде галочки. Все, как и предсказывала Катя. У «Д» класса сегодня вторым уроком стояла физкультура, и шансы на то, что Елисей носит форму с собой, были велики. Хотя, больше чем уверена, что и без этого элемента план Кати остался бы прежним, не ей же стоять на линии огня.Делаю шаг вперед, готовясь пресечь очередной побег:– Хочешь, я постираю твои вещи в качестве?..– В качестве извинений можешь изолировать себя от общества лет так на сто, – холодно отвечает Елисей, а после ядовито усмехается: – Помощница. Открываю рот, забыв все приличные слова. Елисей проходит мимо, и его недавняя ярость просыпается во мне. Оборачиваюсь и, не обращая внимания на людей вокруг, кричу ему в спину:– Хамло!Елисей сгибает руку в локте, касается указательным и средним пальцем виска, сложив остальные вместе, и отбрасывает кисть в сторону, скрываясь за поворотом. Он отсалютовал мне на прощание? Или это был выстрел в голову?Втягиваю носом душный воздух и расслабленно выдыхаю. Что ж, миссия выполнена, потерь почти нет. Оглядываюсь и понимаю, что на меня таращатся несколько парней. Натянуто улыбаюсь и отступаю от двери в мужскую уборную:– Тут свободно, проходите.Какой кошмар, они смотрят на меня как на сумасшедшую. Собственно, именно так я себя и чувствую.
чувствую.Катя ждет меня на улице у северного входа в торговый центр, что-то усердно набирая на маленькой клавиатуре телефона. Прохожу через вращающуюся дверь из толстого стекла и с удовольствием делаю глоток свежего, успокаивающего воздуха. Подруга вскидывает голову и встревоженно спрашивает:– Ну что? Как прошло?– В целом... – Перевариваю последние двадцать минут своей жизни и киваю. – По плану. Ты была права, Елисей подходит идеально. Козлина, каких поискать.Беру подругу под руку, и мы вместе шагаем к высаженной липами аллее. Хорошие агенты никогда не задерживаются в месте операции.– А теперь давай в подробностях, я должна все законспектировать.Пересказываю Кате все, что случилось, по ролям. Персонаж Елисея получается у меня лучше, чем мой собственный. Катя смеется до слез, и я вместе с ней. Вообще-то, много ума не надо, чтобы вести себя как булыжник с глазками и острыми краями.– Ты ведь не сказала ему свое имя?– Конечно, нет! Кать, я все помню. Первая встреча без имен, чтобы образ таинственной незнакомки закрепился туманом увлеченности на подкорке, – цитирую ее слова, а после добавляю немного от себя: – И чтобы он не мог сдать меня в полицию.– Он отдал тебе одежду?
– Если бы я была терминатором, то, наверное, отдал бы, но я просто девчонка. У меня даже пушки нормальной нет, поэтому... – развожу руками.– Странно, а в манге всегда срабатывает. Это могло обеспечить вам дополнительную встречу, но уже не такую напряженную.– Кстати, насчет напряжения... Все так, как ты и хотела. Он меня ненавидит, и я его, кажется, тоже. Эксперимент будет чист по всем пунктам.– Прямо-таки ненавидишь? – не стесняясь показать сомнения, спрашивает Катя.– Он ужасно себя вел. Отвратительно!– Ты облила его газировкой!
– И что? Он ведь не знает, что я сделала это специально. Я раскаивалась, хотела помочь. Ты бы видела, как он на меня смотрел! – гневно пыхчу я.– Но смотрел же. Первый раз в жизни.Смех, больше похожий на хныканье, слетает с губ, и я прикладываю ладони к разгоряченным щекам.– Лан, тебе хоть весело было? Только честно.Солнечные лучи пробиваются сквозь пышные кроны деревьев, ветер приносит аромат прохлады и засыпающей природы, но на душе тепло и светло. Еще раз прокручиваю в голове первый шаг, щеки сводит.– Вообще-то да. Очень! – признаюсь я.– Значит, пора продумать следующий шаг, – говорит Катя и устремляет хитрый взгляд вдаль.