После//Дилеги

Нахлестнувшая обида

Догорал очередной майский закат - уже едва заметное пылающее солнце, окружённое ярко красными, оранжевыми, бордовыми оттенками и над самой головой переходящими в нечто фиолетовое и синее. Ночь постепенно захватывала Боровичи, куда приехала целая съёмочная группа, Олег, Лина и Дима, наблюдающий за этим самым закатом, стоя на консилиуме. Испытание ещё не закончилось, дело не расследовали до конца, но парень уже давно был безразличным к этому. Обида на неитерес людей к его версии захлестнула так, что сейчас он ощущал себя маленьким мальчиком, не контролирующим свои эмоции. Дима понимал это, злился сам на себя, но негативные эмоции погружали в себя с головой, поэтому на всех присутствующих он агрессировал ещё больше. Вот Олег зашёл в здание якобы бара, и тут всё окончательно потеряло значение. Резкое отвращение появилось вместе с желанием попасть к себе домой, пойти в душ, очищающий ото всех мыслей и воспоминаний, а дальше зарыться в одеяло на кровати и лежать, свернувшись колачиком, как котёнок. Выплеснуть всё, что накопилось за эти несколько часов - без разницы как, слезами или агрессией - а дальше уснуть и никогда не вспоминать про это испытание.

Из соблазняюще-приятных мыслей Диму вырвал снова Олег, который теперь вышел из бара и продолжал что-то объяснять. Неподалёку стояла Лина, но в отличие от него слушала медиума, иногда подкидывая свои мысли. Она всё ещё пыталась помочь людям, не потеряла интерес, не кидала свою ответственность за это дело. Сейчас, будучи не в самом лучшем настроении, когда в голове один пессимизм, Дима искренне не понимал такого рвения, но не смог не улыбнуться, глядя на близкую подругу, с которой они закомфортились совсем недавно, как, собственно, и с Олегом.

Он, в свою очередь, уже начал подводить дело к концу, и как Дима понял, не изменив своего мнения. Даже не выступая со своей версией ещё раз, в нём появилась волна агрессии, вызванная в сторону Олега. Вряд-ли в такой увлечённости он заметил смену вибраций, поэтому старший даже не пытался её скрыть. Он тяжело дышал, перебирал пальцы рук глубоко в карманах своей чёрной куртки «Prada», а от родителей погибшей девочки, которые не одарили его даже взглядом, чернокнижник вообще демонстративно отвернулся. Больше Дима в эту историю не лез.

Постепенно Олег подводил итоги, пострадавшие от горя молодые люди их подтверждали и успокаивались, после чего просили разговора наедине. Камеры переместились на машину, где расположился медиум и поочерёдно заходившие люди, отпуская остальных экстрасенсов от своей цепкой хватки. Дима, не раздумывая и ни с кем не разговаривая, сразу отправился в их, не такую уж большую машину для двух плечистых парней и хрупкой девушки. Он сел на то же место, где и сидел, когда тройка экстрасенсов только-только ехали сюда, смеясь и радуясь, что на испытании они вместе, наивно думая, что всё будет как никогда хорошо. Ничего не хорошо.