Всего полгода потерпеть

17

      

Я не виделся с Артуром два дня. Не потому что избегал или не хотел, просто не получалось. Воспитатель и в самом деле наблюдал за мной. Прямо-таки слежку устроил.
       После того, как мы с Джокером отмыли четыре комнаты, Воспитатель направил меня в помощь парням, драящих большую залу. Я не стал пререкаться и отправился по указанному адресу. Проходя мимо прачечной, я заметил в проёме приоткрытой двери знакомую фигурку. Артур жестом поманил меня внутрь. Я остановился, огляделся – вроде бы в коридоре больше никого не наблюдалось, и тогда я вошёл.
       – Привет… – неуклюже поздоровался я.
       Вместо ответа Артур бросился мне на шею и принялся зацеловывать.
       – Как же я соскучился по тебе, Сэм, – выдыхал он.
       – Да?... Я в общем… Тоже…
       Я не отвечал на поцелуи, но не обнять пацана не мог. Тоска и во мне шевелилась.
       – Слушай, Сэм, – приостановил свои эмоции Артур. – Ты случайно не взболтнул о нас лишнего при Хозяине?
       – В смысле? Я ему о нас ничего не рассказывал.
       – В последние дни Роберт всё время держит меня при себе, никуда не отпускает. Запретил слоняться по дому. Какие-то намёки делает, что я будто бы изменился…
       Я рассматривал родное лицо парнишки и невольно вспоминал, каким оно было в тот мерзкий день: красивым и в то же время отвратительным.
       – А может, это ты проболтался нечаянно? Зачем ты ему признался, что снабдил меня наркотиком?
       – А что я должен был сказать? На тебя воровство повесить? Так он не поверил бы. Никто из вас не знает, где хранятся ключи от нужного шкафчика. Только я знаю.
       – Вот Роберта и насторожила твоя забота обо мне. К тому же и Воспитатель начал что-то подозревать.
       – Вот как? – Артур выдал печальный вздох. – Блин. Если бы тот старик не умер, ты бы отоспался до утра, и никто не узнал бы об этой пресловутой таблетке.
       Я рассматривал парня, но перед глазами продолжала стоять его эйфория, в которой он утопал, занимаясь сексом со своим господином.
       – Что у тебя за синяк под ошейником? – спросил я, заметив лёгкое сизое пятнышко на шее парня.
       – Ерунда, – отмахнулся Артур, его заботило совсем другое. – Сэм, боюсь, нам придётся с тобой реже встречаться. Хотя бы некоторое время.
       – Скажи, Артур, – меня тоже одолевали иные проблемы, – а зачем вообще я тебе нужен?
       Парень поднял на меня глаза и не понимающе захлопал ресницами.
       – Но, Сэм. Ты же для меня родной человек, я люблю тебя.
       – Нет, давай без вот этих высокопарных слов. Я хочу правды. Если ты просто решил поиграть в нежность, я пойму.
       – Не понимаю, о чём ты?
       – Если твоё отношение чисто дружеское, то о любви говорить уже лишнее.
       – Постой. Ты думаешь, я с тобой играю?
       – Думаю, что да.
       Лицо Артура резко посерьёзнело. Казалось, мальчишка даже повзрослел. Его голубые глаза приобрели тёмный оттенок разочарования.
       – Тебе Роберт что-то сказал обо мне?
       – Ты совсем не помнишь тот день, когда он вызвал меня на ковёр?
       – Смутно. Я был немного не в себе, – во взгляде Артур появилась неуверенность. – А что он сказал? Хотя и так знаю. Он часто рекламирует меня, как озабоченного мазохиста. Клиентов это привлекает, а влюблённых отталкивает. И ты ему поверил?
       – Я тебя видел.
       – Кого ты видел? Одурманенного наркотиком идиота?
       – Я видел твоё лицо. Ты с таким упоением занимался сексом, словно окунался в нирвану. Твоим единственным инстинктом было лишь удовлетворение господина.
       Во мне заклокотали возмущение, гнев. Да что греха таить, и ревность тоже.
       – Я ничего не соображал, – стал защищаться Артур.
       – Нет, ты соображал. То, что надо, ты прекрасно соображал. Что куда вставить, какими словечками умаслить господина, какими жестами возбудить его плоть. Я смотрел на тебя и не находил того Артура, который вызывает меня на тайные свидания, который радостно бросается мне на шею, светлого мальчишку, пусть даже и столь опытного в сексе. Я видел лишь Мурзика, похотливого кота. Вернее даже кошку, у которой вечная течка!
       – Можно подумать, ты раньше этого никогда не видел.
       – Да. Но я всегда был уверен, что ты притворяешься. А под дурманом наркотика претвориться невозможно, ибо слабой работы мозга хватает лишь на основные инстинкты и на привычки. Сущность уже не скроешь.
       – Логично, ничего не скажешь. И именно поэтому ты решил, что в этот раз я был настоящим, а встречаясь с тобой, играю?
       – Я стал сомневаться…
       – Да нет уж, Сэм, честно, значит, честно.
       Кажется, Артур тоже разозлился, даже голос повысил. Он отошёл от меня, но твёрдый взгляд его был уверенно направлен прямо мне в глаза.
       – Скажи, как есть. Я стал тебе противен, да? Мерзкая затраханная кошка. Конечно, разве можно такому верить? Зато сколько веры в слова Хозяина, который заинтересован тебя отвадить от своего любимца! Сколько веры в отупевший от наркоты разум этой кошки! Сначала ты упрекал меня в слабости и нерешительности, теперь заметил, что я ещё и грязен. Да, я слабый и грязный. Я оказался способен лишь на то, чтоб подставлять задницу всем подряд. Но не обольщайся, ты не лучше меня. Даже хуже. Что ж ты, такой умный, смелый, бунтарь не смог найти способа получше раздобыть денег, вместо того, чтоб подчиняться извращенцам?!
       – Я ни в чём тебя не обвиняю… – начал я терять контроль над спором.
       – А мне плевать. Можешь и обвинять. Но я не собираюсь оправдываться! Думай обо мне, что хочешь. Я с тобой не играл и не играю! Моя совесть чиста. А может, Сэм, я просто тебе надоел? И ты решил таким способом со мной распрощаться? Слабо было просто меня послать?
       – Артур…
       – Что с тобой? Я же не Артур. Вглядись. Я Мурзик, похотливый и развратный. Предоставить более убедительные доказательства?
       Парень быстро расстегнул свой ошейник и снял его. На шее чуть сбоку красивыми прописными буквами была выведена татуировка «Мурзик». Я ахнул. Почти свежая работа, даже синяк ещё не сошёл.
       – Это Роберт? Зачем ты ему позволил?
       – Не отягощай свой великий ум столь мелкими заботами.
       Мне вдруг стало стыдно за весь этот скандал, за недоверие, за никому не нужные придирки, за свою глупость. На душе стало ещё более мерзко, но теперь уже по отношению к самому себе. Артур вернул на свою шею «украшение», прикрыв им рисунок.
       – Ты обидел меня, Сэм. Очень обидел, – высказал парень.– Почти предал. Зато я убедился, что кроме Роберта действительно больше никому не нужен.
       Артур направился к выходу. Но на полпути остановился и обернулся.
       – Да, чуть не забыл, – кинул он мне через плечо. – Я же для чего тебя звал-то. В следующую субботу здесь пройдут игры, бои. Приедет много народа, в том числе и твой Рыжий. А День рождения у него второго августа. Я выполнил твою просьбу, Сэм, прощай. Разрешаю отныне делать вид, будто мы с тобой не знакомы. А то совсем испачкаешься.
       Артур ушёл, обиженный, но гордый. А я остался стоять, как болван, как чурбан какой. Я уже давно понял, что неправ. Но почему-то продолжал стоять и бездействовать. А должен бежать за ним, остановить, просить прощения, заверить в том, что он мне дорог, что он мне нужен! Зачем я позволяю нашим отношениям вот резко обрываться из-за какой-то ерунды? Из-за ерунды, которую я сам по своей глупости возвеличил до грандиозной проблемы. Зачем я позволяю себе терять того, кого люблю?
       Надо срочно исправлять свою ошибку.