Всего полгода потерпеть

23

      

Я лежал в лазарете на койке весь перебинтованный, лежал на животе с вытянутыми вдоль тела руками и тупо смотрел в белую стену. В голове не шевелилось ни одной мысли, мозг вообще пребывал в какой-то глухой тёмной прострации. Но до сознания всё-таки пробился тихий голос со стороны. Я повернул голову. Рядом стоял Артур.
       – Как ты, Сэм? – мягко спросил он.
       – Мерзко, – бесцветно ответил я.
       – Доктор говорит, что у тебя останутся шрамы на теле.
       – Плевать.
       – Господи, Сэм… Ну почему выбрали именно тебя! – Мне показалось, что в голосе паренька всхлипнули слёзы. – Ты снова бунтовал?
       – Ты ничего не видел?
       – Что было там, не видел. Но зато видел, каким тебя привезли в лазарет! Это ужасно, что с тобой вытворяли…
       – Хорошо, что не видел.
       – Всегда ты на рожон лезешь, – шептал упрёки Артур. – Всё-таки набросился на этого?.. Как его?..
       – Не успел. Но он сдохнет. Клянусь, сдохнет.
       – Прекрати, Сэм. Тебе разве мало?
       Артур присел на корточки, и его озабоченное лицо оказалось прямо передо мной. В голубых глазах блестели едва сдерживаемые слезинки.
       – Вот только плакать не смей, – попросил я. – Это всё ерунда, заживёт.
       – Я и не думал плакать, – часто заморгал Артур, стремясь избавить глаза от лишней влаги. – Но… мне уже страшно за тебя, Сэм. Роберт говорит, что клиенты остались тобой очень довольны. А значит, тебя снова пригласят на подобные игры.
       – Ну что ж. Зато больше заработаю. Надеюсь, шрамы останутся красивыми…
       – Дурак.
       Артур резко поднялся и даже отвернулся от меня. Теперь напротив моих глаз была его прикрытая лишь полоской стрингов упругая попка. Эх, схватить бы её. Я даже рукой уже потянулся.
       – Что ты здесь делаешь, Мурзик? – раздался строгий голос Хозяина.
       – Зашёл посмотреть, очнулся ли Птичка, – спокойно отозвался Артур, повернувшись к мужчине.
       – Снова проявляешь о нём заботу? Не слишком ли часто?
       – Какая забота? Просто стало любопытно, выжил он или нет после таких пыток.
       – Если так любопытно, то мог бы просто спросить у Доктора. А ну марш отсюда!
       Артур быстро ретировался из лазарета. В комнате остались только я и Хозяин. Мужчина приблизился и присел напротив меня на пустую кровать.
       – Очнулся, значит, – заговорил он. – Я и не сомневался, что ты выживешь. Хотя крови из тебя выжали много. Ну, теперь-то твой характер немного поутихнет?
       Я молчал. Разговаривать с ним мне не хотелось.
       – А ты имел успех, Птичка, – продолжал Хозяин. – Обычно рабы ноют да плачут, а ты поливал всех отборным матом. И ни разу не попросил пощады. Думаю, теперь тебя часто станут заказывать на групповые оргии.
       Я молчал и не выражал никаких эмоций.
       – Оргии – это доходно. Вот вчера вместе с победой на ринге ты заработал почти триста тысяч.
       Я молчал.
       – Может, ты как-нибудь всё же отреагируешь на мои слова? – зазвенели нервы Хозяина.
       Вот ведь пристал.
       – Спать хочу, – высказал я и отвернулся к стене.
       – Вот как? Значит, характер менять не собираешься. Ладно. Мурзик долго отговаривал меня предлагать тебя для подобных вечеринок, но больше ему это не удастся. Интересно всё-таки, почему он так за тебя заступается?
       ___________________________________________________________________________________________________
      
       Я поправлялся быстро. Через неделю с меня сняли последний пластырь. Пока я пребывал в лазарете, Доктор наигрался со мной вволю. Даже сказал: «Ты мне уже надоел». А когда я вернулся в общую комнату, за меня взялся Воспитатель. Шрамы на ягодицах ещё побаливали, но в целом было терпимо.
       Вечером меня вызвал к себе Хозяин. Должно быть, тоже решил поиметь. Войдя в его комнату, я первым делом стал взглядом искать Артура. Но его нигде не было видно. Даже постель застлана. Куда это его дели? Я давно уже не видел моего друга.
       – Доктор сказал, тебя уже можно использовать, – сухо высказал мужчина. – Сегодня пойдёшь работать. Ставлю тебя пока слугой. Но хочу предупредить. Этот клиент очень щедрый, весьма влиятельный в своих кругах. И я желаю угодить по максимуму. Предупреждаю тебя пока по-хорошему, Птичка, чтоб не было даже намёка на твои выкрутасы. И чего бы не происходило в комнате, запомни: ты – бесчувственный раб! И если вдруг она недовольно поморщит носик…
       – Она?! – удивился я.
       – Да, болван. Это женщина. Уж не знаю, почему из всех она выбрала именно тебя. Она так пожелала, так что будь с ней почтительнее, чем со своей матерью.
       – А что делает женщина в борделе для геев?
       – Не твоё собачье дело. Ступай! И надеюсь, ты меня понял.
       В комнате был полумрак. На большой кровати уже копошились двое. Я зашёл, поклонился неизвестно кому, бездушно пробубнил: «Меня прислали вам прислуживать». Но на меня никто не обратил внимания. Вот и хорошо. Вот так бы и дальше было. Я встал в уголке возле столика и затаился, рассматривая этикетки на бутылках. Но любопытство уже щекотало разум. Всё-таки интересно, почему баба пришла именно в мужской бордель?
       – Безмозглая тварь! – вдруг взвизгнул женский голос. – Не знаю, за что тебя так хвалят, но ты совершенно ничего не умеешь!
       И вслед за криком раздалась звонкая пощёчина. А после клиентка вообще принялась лупить кулаками голого скорчившегося парня. И что-то подозрительно знакомое было в его стонах и всклокоченных белокурых волосах. Спасаясь от тумаков, паренёк отползал к краю кровати и наконец свалился на пол. Точно, это был Артур. Бедолага. Он же ни разу не спал с женщинами. А после такого первого опыта так и вообще никогда не будет. И этим Роберт хотел угодить?
       – Эй, ты! – крикнула мне тётка. – Подай-ка плеть, вон ту, с узлами.
       На стене среди прочих причиндалов для экзекуции висела плеть с тремя кожаными хвостами с узлами по всей их длине. От подобной порки потом всё тело будет в синяках. Молодое гибкое тело с матовой кожей. Эта дура думает, что я смогу спокойно смотреть на истязание любимого человека?
       – Чего стоишь? Поторапливайся! – прикрикнула женщина.
       Сидевший на полу Артур повернул ко мне лицо – его губы и подбородок были в крови. Значит, парню уже досталось от стервы. Проигнорировав приказ, я направился к кровати.
       – Да зачем тебе нужен этот хлюпик? – заговорил я, присаживаясь на кровать. – Этот чистокровный пассив, который только и умеет, что подставлять задницу.
       – Не слишком ли ты обнаглел, тварь? – скривила губы клиентка. – Дай мне плеть! Я подчиню мерзкого гея и заставлю ублажать меня.
       Кажется, я понял. Эта баба, должно быть, ненавидела геев. И теперь хотела, чтобы именно такой парень, который считает ниже своего достоинство заниматься сексом с женщиной, унизился и удовлетворил её желания. Я присмотрелся к клиентке – женщина уже в возрасте, лет 45 не меньше, но видимо, ухаживает за собой, следит за фигурой, так как выглядела очень даже ничего: морщин мало, кожа чистая, грудь не обвисшая, ляжки упругие. Между ног ниже чёрных волос я заметил тёмное пятно. Она не била парня, просто у неё месячные.
       – Тогда тебе нужно было покупать актива, – сказал я и, повернувшись к пареньку, с чувством добавил. – Такого, как я. Который жаждет поглотить юное податливое тело нежного мальчика. Который желает вонзиться в его аппетитную задницу.
       Артур смотрел на меня, ничего не понимая и не зная, как ему реагировать.
       – Эй, ты! Безмозглый педик! – ткнула в меня коленкой женщина. – Подбери свои слюни. Если этот щенок способен только скулить, значит, ублажать меня станешь ты.
       – Я? Нет, – покачал я головой. – Я слуга. Я здесь не для того…
       Удар в челюсть пресёк мои возражения. А рука-то у дамочки тяжёлая, да и удар натренированный. Женщина с силой нагнула мою голову к своему паху. В нос ударил сладковатый неприятный запах кровяных выделений. Но я больше не сопротивлялся. Превозмогая брезгливость, я принялся вылизывать её промежность. Зато безумная баба отстанет от Артура. Надо же и мне отплатить пацану добром.
       Учитывая, что полноценным геем я стал сравнительно недавно, то за свою жизнь имел приличный опыт секса с женщинами и с их телами справлялся умело. Особенно развратная Берта научила меня многому. И сейчас я вспомнил все свои познания. Не забывая кривить брезгливую мину (что было не сложно), я елозил по похотливой женщине, марался её кровью, ласкал языком и пальцами её эрогенные зоны. Соскучился ли я по женскому телу? Возможно. Член напрягся, едва коснулся влагалища, наполненного влагой не только вожделения, но и крови. Я входил в женщину, потакая её желанию, двигался так, как она указывала, я склонялся над её грудью, обхватывал губами набухшие соски. Да, пожалуй, соскучился. Мне было приятно водить пальцами по изгибу талии, по линии округлых бёдер. Мне доставляло удовольствие сминать ладонью мягкую выпуклую грудь. И осознавать себя нормальным натуральным мужчиной.
       Чёрт. Да это ещё большой вопрос, кто кого ублажал!
       Клиентка заставила меня двигаться быстрее. И вот я уже почти приблизился к порогу экстаза. Член предвкушал сладостное упоение от того, что изольёт свои соки туда, куда и должен всегда это делать – в женское лоно. Но женщина меня остановила. И не просто остановила, а издав тихий стон удовлетворения, с силой вонзилась длинными ногтями в мои ещё больные ягодицы. Я взвыл от боли и неожиданности. И естественно мой член тут же потерял силы.
       – Вот сука! – выпалил я и за это немедленно получил кулаком по физиономии.
       – Что? Размечтался в меня кончить, тварь?
       Женщина легко скинула меня с себя. Интересно, каким спортом она занимается? Скорее всего, какой-то борьбой. Это же надо, такой кайф мне обломала. Но не успел я пропитаться разочарованием, как клиентка уложила меня на живот и пристегнула мои руки уже приготовленными наручниками к спинке кровати. Всё, праздник окончен, начались будни. Я ждал, что начнётся порка и изнасилование какими-либо предметами. Но реальность оказалась хуже, чем представлялась. Женщина стала самозабвенно разрывать мою кожу ногтями и оставлять на спине болезненные укусы. Кажется, я даже слышал, как лопалась от зубов моя кожа. Было ужасно больно, и я кричал и извивался. На тот момент я готов был позволить исполосовать меня всего острым лезвием ножа, но только избавить от впивающихся ногтей и зубов хищницы.
       Грудь уже вся в шрамах. Теперь появятся шрамы и на спине. Эх, и красавцем же я стану! Голос от крика охрип, разум тупел от боли. От боли, которой, казалось, не будет конца.
       – Может, уже хватит! – вдруг раздался нервный крик.
       Клиентка остановила пытку и замерла. Я же поспешил восстановить сбившееся дыхание и наполнить грудь воздухом. Это Артур зря сделал. Сейчас хищница вспомнит о его присутствии и тоже начнёт разрывать на части. А ведь мог уйти отсюда целым и невредимым.
       – Ты что, щенок, не любишь громкую музыку? – уточнила у парня женщина.
       Я не видел Артура, чем он занимался. Знал только, что парнишка всё ещё сидел на полу у кровати.
       – Нет, не люблю, – ответил Артур. – У меня уже голова трещит.
       – Смотри-ка, какой нежный. А что ты любишь? Чтоб надирали тебе задницу? Залезай сюда. Быстро!
       Пока Артур забирался на кровать, клиентка отстегнула мне руки.
       – Ты славно поработал… Как тебя?
       – Птичка, – напомнил я.
       – Птичка. Говоришь, этот слюнтяй – глупый пассив?
       – Типа того. – Я устало повернулся на бок и стал разминать запястья.
       – Тогда я тебе позволяю его оттрахать, да посерьёзнее. Пусть отработает хотя бы половину тех денег, что я за него выложила. А я пока отдохну, да позабавлюсь вашей грязной вознёй.
       Женщина прислонилась на подушки, я же пополз к Артуру. Его взгляд выражал не то беспокойство, не то неуверенность, не то какую-то вину. Я провёл испачканной ладонью по его милому лицу.
       – У нас появилась возможность, Артур, легально заняться любовью, – прошелестел я.
       Парень невольно улыбнулся, неясная тревога в голубых глазах растаяла.
       – Тётка мешает, – шепнул Артур.
       – Да ну её. Представь, что мы одни. Давай дадим Роберту повод для ревности.
       Мы любили друг друга так, будто действительно находились одни в комнате. Да и вообще в целом мире. Артур растворялся в моей ласке, страдал от избытка страсти, умирал в моих объятиях и воскресал от живительных поцелуев. Я любил его. Не только телом, но и сердцем. Наверно, именно в ту минуту я окончательно удостоверился, что ни одна женщина никогда не сможет заменить мне моего мальчика, моего Артура.
       ____________________________________________________________________________________________________
      
       Ублажив клиентку, мы с Артуром возвращались по коридору в свои комнаты.
       – Тебе надо заглянуть к Доктору, – говорил парень.
       – Да уж, раны болят, – согласился я. – Опять меня ждёт несколько дней выходных. Даже не знал раньше, насколько опасное оружие – женские ногти.
       – Спасибо, Сэм.
       – За что?
       – Что спас меня от неё. Хотя ,смотря на твои раны, я чувствую угрызения совести.
       – Пусть твоя совесть успокоится. Ты совершенный профан в общении с бабами и не смог бы удовлетворить старушку. Она пришла бы в ярость, устроила скандал. А так осталась довольна.
       Открылась дверь и в коридор вышел Хозяин. Руки на груди скрещены, брови нахмурены, в глазах блеск негодования. Я даже не сомневался, что через скрытую камеру он видел всё, что происходило в комнате клиентки. Он не мог оставить без наблюдения своего любимого питомца.
       – Только не говорите, что я снова что-то сделал не так, – предупредил я упрёки мужчины.
       – Нет, не скажу, – ответил Хозяин. – Ты спас ситуацию. И спас Мурзика. Вы постоянно друг друга спасаете… Мне это удивительно. И как-то… даже подозрительно…