утро среды встречает головной болью, и резкими всплесками дневных воспоминаний, которые словно вальсом прокручивались медленно в голове. ладонями прикрывая уши, в которых звенят колокола и белый шум на фоне, жмурю сильно глаза.
- доченька, ты не видела тут...
мама, не обращая внимания на скрученный от боли комок в кровати, лезет в практически пустой шкаф, достает скомканные джинсы и рукой в карман залазит. шмыгает носом, когда нащупывает начало зиплока, а достав пустой пакетик, веки расширяет, переводя медленно взор на кровать с дочуркой. Жаклин волосы пальцами сжимает, рвёт практически.
- ах ты...
мать кидает джинсы в старую тумбу, дверь на распашку раскрывает.
- отец! научи девочку жизни, она у нас в наркоманы заделалась!
а кто виноват? разве виновата она в том, что разноцветные марки так манили? маленький размер, весёлые картинки.
×××
Жаклин прикрывает лицо руками, предплечье правой руки касается носа, ладони прячут макушку. отец матерится громко, не давая ушным перепонкам отдыху, бьёт армейским ремнём по всем участкам, что не спрятаны одеждой. ржавая сталь касается только начинающих заживать гнойных ран, заставляя крикнуть громко и с писком. на последок летит " вся в мать ", и дверь закрывается. переворачиваясь на бок, Лефевр бьётся головой об старую батарею, где досихпор не чувствуется тепла. хмыкает жалобно, надеясь, что ей хоть кто-то поможет, но мама кажется, тоже продалась своему счастью. дрожащие руки тянутся к полочке, пытаясь ухватиться за острый край, но та лишь телефон с края роняет. подбирая его со старого ковра, включает, яркость сразу на минимум.
дрожащие пальцы строчат что-то, в глазах всё плавает с вчерашнего дня. правильно ли она поступает, что вновь пишет неизвестному персонажу?...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
