...Мы с Мосондалаевым ползком подкрались к мосту. Я приподнялся, поглядел вперёд — вот она, избушка. Пока, вроде, ничего необычного. Даже дрона не видать. Вдруг на крыше избы появилась фигура — сам Сарумян. Был он уже не в пижаме, а в чёрном балахоне, в высоком, таком же чёрном колпаке, украшенном золотыми звёздами; колдун воздел руки — и густым, тяжёлым басом запел. Пел он на странном, непонятном языке, от которого пробирала дрожь. Казалось, что лишь о страшных, омерзительных вещах можно говорить на таком языке; что самые основания земли поколебались от этих гнусных звуков, что воздух стал душным и липким, а тучи в небе сделались ещё гуще и темнее.
— Стреляйте же! Стреляйте по ногам! — толкнул я начальника.
Мосондалаев опомнился, вскинул к плечу арбалет. Но тут же Сарумян исчез — прянул в люк на крыше; и в следующую секунду отворились двери его жилища, и наружу одно за другим вышли — существа. Олень, волк, медведь; вроде бы вполне обыкновенные, но какие-то странные... присмотревшись, я понял, в чём дело. Они были мертвы. Да, тление не тронуло их тела, лишь шерсть лоснилась, смоченная каким-то зельем; но со сведённых смертной судорогой морд пялились пустые глазницы, и через них выходили разноцветные провода, опутывая голову и вновь скрываясь в ушах и ноздрях. А следом... следом за ними вышел лесник. Видимо, это была вершина сарумянова искусства. Он выглядел почти живым, даже кожа румянилась на осеннем морозце; не было и проводов — но вместо глаз смотрели вперёд пластиковые окуляры. В правой руке он сжимал ружьё, в левой — мачете.
— Господи... — пролепетал я.
Начальник нажал спуск. Болт со свистом рассёк воздух и врезался прямо в грудь медведю; тот даже не вздрогнул, продолжая медленно идти вперёд.
— Какого... — Мосондалаев перезарядил арбалет.
Второй болт прошёл в паре сантиметров от рога оленя и врезался в стену избушки. Мертвецы уже ступили на мост.
— Блин, где эти хреновы Карлсон с Живилой и Сувлакиным...
И тут же раздался громкий гуд ракетного ранца, и грянул клич:
— Идём, грядём, судьбу несём! Сдохни, Сарумян!
Над нашими головами вихрем пронёсся Карл Карслон, и две гранаты полетели вниз. Одна упала в реку и разорвалась там, подняв фонтан брызг; другая — взорвалась прямо перед мёртвыми. Мост качнулся, но устоял; оленья башка отлетела и, зацепившись рогами, повисла на его краю, а туша упала в воду. Медведь, волк и то, что когда-то было лесником, остановились.
